Лесная кровь - страница 12

   Что за тени появились на склоне оврага? Неужели немцы? Офонь до боли сжимает в руках приклад. Нет, видны мохнатые белые шубы -- это чудь! Разведчики вернулись! По цепочке передают приказ майора Панюшина: по сигналу наступать двумя группами с юго-запада и с севера, третья группа -- резерв. Офонь крутит головой: в какой же группе их отделение? Оказывается -- в последней. Как, почему?! Разве они не будут сегодня сражаться?

   Но Сысоев объясняет Офоню: последняя группа -- это засада для немцев, которые вздумают удрать из деревни. Их нужно будет остановить, не дать уйти. Вот поэтому последняя, третья группа заляжет по сторонам дороги, и без команды никто не должен даже голову поднять! Заметят их раньше времени -- конец всей операции.

   Падает Офонь в снег рядом с Тимоем, крепко-крепко сжимает винтовку. Он-то не пропустит сигнала майора, он покажет немцам, как удирать!

   Всё стихло вдоль дороги; засада лежит тихонько в сугробах, две другие группы вышли к самым деревенским заборам -- готовы к атаке. Сыплет на их сверху метель пушистым снегом, сосны машут ветками, едва мигают огоньки в занятой деревне -- там ничего не чуют.

   Вдруг будто громадная рука вдавливает Офоня в сугроб, вышибает из груди дух, вздрагивают сосны вокруг, тучи снега рушатся вниз с косматых веток! Треск и грохот доносятся из деревни, взлетает на воздух крайний дом вместе с забором. Это батарея на монастырском холме подаёт грозный сигнал.

   Первый залп посрывал крыши с избушек, повалил плетни, немцы посыпались наружу из домов и сараев. Две группы по команде майора поднялись из-за заборов, открыли стрельбу. Очень хочется Офоню высунуться из сугроба, поглядеть, что там творится. Но Тимой показывает ему кулак больше Офоневой головы -- не поднимайся! И сам прижимается к земле. Лежит засада, не шевелится, их время ещё не пришло.

   Снова дрожит земля -- второй залп выпустила батарея. Что-то вызрывается в деревне, трещит, падает, рычат моторы мотоциклов, но им никуда не уехать сегодня -- не выпустят их бойцы Панюшина, хлынувшие в деревню с двух сторон. Офонь не видит, что делается на поле боя, но, видно, не всё там идёт как надо. Вот взлетает над сугробами белая чудинская шуба -- пулемётная очередь сбросила лесовика с крыши сараюшки, падает он в сугроб, не выпуская винтовки. С другого края деревни доносится жуткий вой, будто стая оборотней выскочила из болота и бросилась на солдат. Нет, это не оборотни -- это миномёт! Мина падает в овражек, где дожидались приказа к атаке бойцы второй группы. Офонь зажмуривается, зажимает руками уши -- душа рвётся наружу от людских криков! Тимой встряхивает его за шиворот -- оказывается, ефрейтор Сысоев уже выскочил на дорогу и машет им рукой. Офонь поднимается на ноги, вскидывает к плечу винотвку и выбегает вслед за Тимоем наверх, на дорогу. Со стороны деревни бегут десятка две немцев и едет мотоцикл с коляской; в коляске сидит немец в чёрном пальто, машет пистолетом и кричит что-то по-своему. Засада стреляет разом, Офонь стреляет тоже, но не видит, попал ли в кого. Время бежит стремительно: вот только что рядом с ним стоял Тимой, подняв автомат, словно пистолет, а вот его уже нет, а Офоня заслоняет собой чудинка Виено, поводя автоматом влево-вправо, и здоровенный немец больше не бежит на неё, а падает ничком в колею. Офонь тоже хочет выстрелить, но не может сообазить, куда надо палить. Всё смешалось вокруг. Вдруг рядом снова вырастает Тимой, он отбивается автоматом от немца, в руке у немца нож, им он, тощий, но гибкий, вытается достать Тимоя в шею, в ворот тулупа. Офонь наводит винтовку на немца -- и не стреляет: сцепились они с Тимоем так, что легче лёгкого попасть в своего! Хватает Офонь гранату, что висит на поясе, и кидает прямо в лоб немцу. Немец падает, и Тимой бьёт его прикладом по голове. И тут только соображает Офонь, что гранату-то кинул точно так, как учил майор, а вот кольцо не дёрнул. И хорошо, что не дёрнул, а то положил бы и Тимоя, и себя...

   Кончается бой в деревне и на дороге. Немцы, какие уцелели, сдаются в плен, командира в чёрном стянули с мотоцикла, он что-то орёт по-немецки, и на носу у него смешно прыгают маленькие круглые очки. Майор Панюшин подбирает потерянную в бою шапку, торопливо перевязывает голову ефрейтор Сысоев -- немец разбил ему лоб в рукопашной. Ильма вытащила на дорогу свои санки, перевязывает легкораненых, прочих тащат на окраину деревни, к Маше и Верочке. Под берёзой лежит в обнимку с автоматом Виено, в горле у неё немецкий штык, и Машина медицина тут не поможет... Офонь вешает на плечо винтовку и идёт помогать санитаркам, как учила Маша. Всего в отряде майора убили двадцать восемь человек, а раненых больше полусотни.