Лесная неделя, или Для чего человеку ружье - страница 2

— Пусть, — говорит, — мама у нас будет Верховным Главнокомандующим… — Папа когда-то служил солдатом в армии и потому все время военные слова говорит.

Опять вот забыл, про что говорил. Ага. Ну, мы заранее договорились. Папа берет все свои фотокамеры, с цветной пленкой для диапозитивов и с простой (он же фоторепортером работает), а я беру транзистор. Отвечаю за него — чтоб батарейки свежие были, а то в заповедном лесу будем работать, там надо не отрываться от жизни — папа так сказал.

Я до того нервничал, когда яичницу ел. Думаю: хоть бы уж утвердил Верховный. Если не утвердит, тогда несправедливо просто. У нас же не заговор какой-нибудь. Просто папа сказал:

— Ты — человек, взращенный в большом жилом микрорайоне, тебе крайне надо понюхать лесного воздуха.

Про лес я, вообще-то, читал. Папа мне специально журнал «Юный натуралист» выписал, хотя я его просил «Радио». Он сказал, что «Радио» выпишет потом, когда физику начну как следует учить.

«Натуралист» — ничего журнал. Про ягоды разные и растения вообще, какие надо для аптек собирать. Там и насчет леса.

— Ты согласись, — сказал папа и поправил очки, они у него иногда спадают ниже, чем надо, — современному человеку нужен лес.

Я согласился. У нас вокруг девятиэтажки нет леса, один асфальт. Вокруг школы — асфальт. Даже детская площадка вся заасфальтирована. Правда, в дождь сухо, но так иногда хочется, чтоб лужа была!

Потому я и волновался, когда ел яичницу. И самое главное — ведь утвердил Верховный! Мама — человек, она же понимает, что нельзя современному человеку без леса.

Вот. Транзистор в полном порядке, едем мы с папой на наших «Жигулях», ветер посвистывает, скорость нормальная.

Хорошо ехать, когда солнце. И быстро! И шахты за окном со своими треугольными терриконами.

Р-раз — и нет шахт, степь теперь.

Р-раз — и пошли подсолнухи, все шляпками в одну сторону повернутые, прямо к солнцу…

Хорошо быстро ехать! Папа, вообще, здорово машину водит, только ему очки иногда поправлять надо.

Р-раз — и поправил!

Р-раз — и мимо встречный самосвал!

Р-раз — и свистит ветер, и солнце слепит глаза!

Вот перейду в шестой — пусть попробуют меня отговорить, чтоб я за руль не лез. Все равно научусь водить. Это же здорово, чтобы вся земля мимо тебя вот так: р-раз!..

Вполне нормально продолжалось: машина порой просто подымалась в воздух. Конечно, не на самом деле, а так казалось — вроде поднимаешься куда-то к солнцу, к небу, к пенистым облакам. Не «Жигули», а вертолет какой-то.

— А теперь можем и поднажать, — временами говорил папа, и сразу у Алексея начинало шуметь в ушах. Тогда он говорил любимую мамину фразу:

— Пап, ты же не автогонщик, ты фоторепортер.

— Одно и то же! — отвечал папа с неясным намеком: то ли Алексей с мамой говорит одно и то же, то ли репортер из-за постоянной беготни на больших скоростях похож на автогонщика.

Свернули наконец с асфальтированной дороги на неасфальтированную. Просто земля под колесами. Сухая — потому и клубы пыли, как за ракетой во время старта.

Так и доехали до дороги, которая прикрылась от солнцепека густыми кронами деревьев. Как будто она под зонтиком.

Папа сбавил скорость. Дорога петляла, деревья стояли тесно друг к дружке, словно боялись разлучиться.

— Вот и лес… — радостно сказал папа и вздохнул: — Ну, ты думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь?

Вот так всегда. Алексей думает о чем-нибудь, а папа сразу говорит это самое «ты думаешь, я не знаю…».

Сейчас Алексей думал о том, почему деревья в лесу боятся, что их вроде бы кто-то может разлучить. Он так и сказал папе — все равно бесполезно скрывать, куда денешься?

Папа опустил стекла в машине, поправил очки, вздохнул опять радостно и сказал:

— Это же семья, Алексей. Не боятся они, что кто-то их разлучит. Это крепкая семья. Лес… слышишь, поет. А?

В окно вливалась птичья песня, похожая на что-то, а на что, Алексей сразу сказать не мог. Радость была в том пении. И еще солнце. И облака были, и деревья, и тесные, дружные ряды деревьев.

Алексей давно научился у папы вздыхать глубоко и весело. Он и вздохнул.

— Дышит… — тихо сказал папа и повел машину совсем на малой скорости. Чуть ли не на цыпочках пошли «Жигули». — Слышишь?