Лесная тропа - страница 2
Под ударами наполеоновских армий, словно карточные домики, рушились феодальные германские государства. После Пресбургского мира (1805 г.), лишившего Австрию почти трети ее владений, перестала существовать так называемая «Священная римская империя германской нации». В Австрии, трижды пережившей нашествие Наполеона, с небывалой силой оживают патриотические чувства, формируется национальное самосознание. Австрийские писатели, черпавшие до сих пор темы из римской истории и мифологии, обращаются теперь к историческому прошлому своей родины, ищут в нем примеры величия и мужества. В 1808 году историк Йозеф Гормайр начинает выпускать сборники героических биографий своих соотечественников под названием «Австрийский Плутарх». Развиваются жанр историко-патриотической драмы и тенденции романтического народничества. В Австрии периода наполеоновских войн закладываются основы той национальной литературы, которая так пышно разовьется здесь спустя несколько десятилетий и в которой Адальберту Штифтеру предстоит занять такое видное место.
Немецкое население Оберплана тяготело к Австрии всеми своими связями — родственными, торговыми, культурно-образовательными. Семья Иоганна Штифтера, женатого на дочери местного мясника Магдалене Фрипес (Адальберт был их первенцем), занималась выделкой и продажей льняного полотна. Искусный ткач, а позднее удачливый купец, Иоганн Штифтер часто совершал торговые поездки в Австрию и, случалось, привозил домой книги — рыцарские романы, а иногда и произведения новейшей литературы.
У маленького Адальберта очень рано проявилась необыкновенная любознательность, пытливое внимание к природе, живой интерес к смыслу и назначению окружающих его вещей. Развитию природного дара фантазии способствовала бабушка — Урсула Штифтер, знавшая бесконечное множество легенд и сказок. В начальной школе Адальберт делал большие успехи, и родители решили, что он мог бы со временем стать священником. Для поступления в гимназию необходимо было овладеть начатками латыни, и мальчика отдали в обучение местному капеллану. Здесь Адальберта Штифтера постигла первая в его жизни неудача, которых впоследствии будет так много: капеллан вскоре объявил отцу, что ребенок лишен каких-бы то ни было способностей и плата за уроки — выброшенные деньги. Но Иоганн Штифтер не успел решить судьбу сына: в ноябре 1817 года на одной из дорог Верхней Австрии его задавил опрокинувшийся воз со льном. Весну и лето 1818 года осиротевший Адальберт помогал в хозяйстве — пахал, боронил, пас скот, а осенью дед с материнской стороны — Франц Фрипес — решительно заявил, что вопреки всему мальчик должен учиться. В краткой автобиографии, написанной Штифтером на склоне лет для словаря Брокгауза, писатель привел слова, сказанные тогда его дедом: «Это он-то неспособный? Ни в жисть не поверю, ведь он как птица — крохи не пропустит». И, взяв с собой Адальберта, он отправился в Австрию к дальнему родственнику — капеллану, который посоветовал отвезти мальчика в бенедиктинское аббатство Кремсмюнстер.
До конца XVIII века образованием в землях австрийской короны ведала почти исключительно католическая церковь — преимущественно орден иезуитов. Орденские гимназии и так называемые рыцарские академии при монастырях готовили будущих священников и чиновников огромного бюрократического аппарата империи. «Просвещенный» монарх Иосиф II (1780–1790), пытавшийся реформами толкнуть Австрию на путь буржуазного прогресса, значительно урезал права католического духовенства, лишив его и монополии на преподавание. Приспосабливаясь к новым условиям, учительствующие патеры старались внешне приблизить духовную школу к светской, вводили новые предметы и разнообразили методы обучения. И хотя в годы реакции, последовавшей за падением Наполеона, феодально-католическая идеология обрела в Австрии прежнюю власть, хотя именно тогдашнему австрийскому императору Францу I (1792–1835) принадлежит печально знаменитое изречение: «Мне не нужны ученые, мне нужны верноподданные», — здесь, в Кремсмюнстере, сохранялись еще традиции «йозефинизма» (от Josef — Иосиф) — австрийского Просвещения.