Лесная ведунья - страница 11
— Там ничего не было.
— Да и тут уже ничего не осталось, — вздохнула я.
Подхватила тарелку и ушла в дом, новые бутерброды строгать — ну и аппетиты у некоторых, эдак я его точно не прокормлю.
Когда вернулась, меня ждали две вещи — закипевшая вода, и вопросительный взгляд всё ещё голодного мужика. Молча отдала ему тарелку, и угрюмо посмотрела на воду.
— По идее начинать нужно с мяса, — выдал умную мысль мужик, уминая очередной бутерброд.
Из ветвей растущей во дворе березки вылезла морда Кота Учёного и он с тем же умным видом заявил:
— Точно с мяса.
Леший умных советов не давал — просто принёс мне кулинарную книгу, видать в Веснянки за ней ходил.
— Вот сердечное тебе спасибо! — искренне поблагодарила я.
Леший, кивнув, растворился.
А Кот ехидно остался.
— Слушай, ведьма, я уже поел, — решил вдруг сжалиться надо мной охраняб.
— Точно? — не поверила я.
Мужик уверенно кивнул, доедая последний кусок. Я вздохнула, не скрывая облегчения, Кот уржался так, что свалился с ветки на землю, и исчез уже оттуда.
— Ну, раз поел, моешь посуду! — гордо заявила я.
Мужик выразительно посмотрел на единственную всё-таки чистую практически тарелку и на идеально чистый казан с кипящей водой.
— Может, компот сварим? — даже не знаю, почему предложила я.
Тяжело вздохнув, охраняб ушёл в дом, вернулся с мясом. В общем если он и был согласен на компот, то только компот из мяса.
— У тебя хотя бы соль есть? — поинтересовался он, разделывая мясо на пне неизвестно где обнаружившимся топором.
У меня, кажется, вообще топора не было, где он его нашёл?
— Какая-то ты странная ведьма, — разрубая говядину на куски, вскользь заметил охраняб.
— Что значит странная? Я старая женщина, давно живу одна, разучилась готовить! — возмущённо заявила я и ушла в избушку.
То же мне, нашёлся тут мужик без странностей.
В избушке напустила туману, зажгла свечи, сняла плащ, маску, нос и перчатки, накинула на себя иллюзию — знаю, что они у меня не очень, но в тумане кто разглядит. Чаю мятного успокоительного заварила, творога себе набрала со сметаною, ветчины для бутербродов не осталось — мужик все съел, и засела за учебник по иллюзиям.
Два раза заходил охраняб.
Первый раз искал соль. Не нашёл, забрал полупустую солонку со стола. Второй раз искал перец или специи «хоть какие есть». Высунувшийся из печки, сонный домовой указал ему на неприметный шкафчик у окошка, прикрытый занавеской. Надо же, занавески стирала в прошлом месяце, а шкафчика так и не видела раньше. В шкафу обнаружилась соль, труха из перца, что-то ещё, от чего читающая я расчихалась, пришлось открывать окно и проветривать.
— Ведьма, не хочу показаться неучтивым, но у тебя глаз сполз на подбородок, — выходя, сообщил охраняб. — Левый.
Кинулась к зеркалу и обнаружила, что мужик у меня очень даже тактичный — про правый глаз, сползший на щеку даже говорить не стал. Долго восстанавливала иллюзию, частично вообще по учебнику. А вообще ничего бы не сползло, если бы тут некоторые не шлялись!
Злая я выглянула в окно на «шляющихся», да и замерла…
Мужик мой казан крышкой накрыл и оставил компот мясной видать настаиваться, а сам сейчас стоял у бочки, сняв рубашку, и обливался водой из ведра. Полуобнажённый, мокрый, смуглый, со жгутами мышц, которых под рубашкой было не видать, худощавый, но жилистый и… с жуткой, страшной, прожёгшей кожу меткой на спине!
Клеймо ставили на живую!
Клеймо ставили на человека, который был в сознании и пытался сопротивляться видать до последнего, потому что края метки ровными не были, глубина прожёга оказалась неравномерной, а всю спину покрывали чёрные молнии проклятий…
Мой охранябушка оказался магом.
Запечатанным магом. Тем, кто подвергся самой страшной каре, которой только мог подвергнуться магически одарённый, да только… я видела три метки запечатавших его магию архимагов, четвёртая отсутствовала. Кто же ты, мужик над которым клубится тень дикой несправедливости?
Он обернулся, словно услышал мой вопрос. Синие глаза полоснули по засмотревшейся на бывшего мага ведьме, заставляя понять то, что понять бы следовало раньше — он и есть четвёртый архимаг!