Лестница в небо - страница 12
– Опять для меня вся самая грязная работа, – вздохнул Володя. – Вот что бы ты без меня делал?
– Еще недавно эти ублюдки пытались нас убить, – заявил тот, что требовал у командира извиниться перед бойцами за резкий маневр. – А теперь мы впрягаемся за них? Чего ты о них печешься? Подкинем запаску да поедем. Если кто выжил – пусть сами выбираются. Или дохнут там. Плевать! В аномалию попали? Между собой перегрызлись? Бандиты накрыли? Нас это не касается. Поехали, Андрей. Они лишь временные союзники, не забывай. Когда проблема решится… они, скорее всего, снова пойдут против нас.
– Ты не можешь знать наверняка.
– Плевать.
– Заткнись, – отрезал Володя. – Идем. Быстрее сделаем – быстрее уедем.
– Вот-вот, дружище, – поддержал Андрей. – Не охренел ли ты, часом, обсуждать приказы и в демократию тут играть? Делаем, как я сказал.
– Единственное… – своим холодным голосом подхватил Никита. – Единственное, в чем хочу поправить твоего друга… Когда проблема решится – это неверная постановка вопроса. Если она решится. И если останется кому воевать между собой.
– Ага. Хрен знает, чем все закончится. Еще бэтээры эти. А ты о том, чтобы друг другу в глотки вгрызаться.
– Если это все не бред. Мы не знаем, о чем этот больной ублюдок тер с Малининым.
– У тебя проблемы? – Рука Никиты молниеносно метнулась к кобуре. – Повторяю! – Ствол смотрел нахалу в лицо. – У тебя проблемы?
– А доказательств, что слили в Сеть, тебе не хватило? – агрессивно встрял молчавший доселе боец. – А бэтээров со стороны Припяти?
– Бэтээров? Вояки какие, круг сделали, вот и все…
– Вояки не лезут вглубь, идиот. Никогда не лезли.
– Ну так никогда не лезли, а теперь полезли, – огрызнулся возмущавшийся боец. – Хорошо, ты командир, мы тебя услышали. С говном еще сожрете. Поступай как знаешь. Тока добавлю: если бы ты и вправду пекся о наших, ты бы кинул этих конченых ударовцев еще при дележке награбленного добра.
– Пошли, Никита, нечего с ним. Володя, запаска. Ты, придурок, и вы трое – в дозор. Следить за окрестностями. Никит, погнали, быстро проверим, поможем, если что…
– Не нравится мне это. Не, я-то пойду. Просто… Смотри, аномалий тут нет, кроме «камина». За всю перепалку никто так и не показался. Скорее всего, грузовик кто-то накрыл, ограбил и смылся. Или не смылся? Что, если эти люди недалеко?
– Вы слышали, дозорные? В оба глаза! А нам надо разведать. Может, даже поживимся чем.
– Как знаешь.
Коннор, покинув «буханку», снял с предохранителя свой любимый «Винторез» и, переглянувшись с Андреем, медленно двинулся к опрокинутому грузовику. Фонарики никто не включал, нацепили на себя ПНВ, украденные из магазинчика мертвого торговца.
Никита шел первым, за ним – Андрей с автоматом, прикрывал.
Анархисты окружили свой микроавтобус и заняли боевые позиции. Надели такие же приборы ночного видения, начали шарить стволами «калашей» по окрестностям. Володя подкинул домкрат – действительно, лопнуло колесо. Но надо было еще быстренько осмотреть машину на предмет других повреждений.
– Пусто, – подытожил Никита, когда обошел грузовик.
– Вообще?
– Голяк. Даже трупов нет. Или аномалия, или звери поработали, или люди. Но так быстро, и чтоб без костей… Маловероятно. Но не станут же бандосы прятать тела. Зачем? И в пулевых тут все…
– Мне не показалось?!
– А?
Вскинув «Винторез», Никита дал короткую очередь в сторону холма, где заметил промелькнувшую фигуру. В следующую же секунду Коннор набросился на командира и повалил его на пожухлую траву. И не зря. Туда, где только что была голова Андрея, прилетела снайперская пуля. Но увязла не в черепе анархиста, а в ржавом пороге «газона».
– Лежи! Не дергайся! Не дергайся!
Звук такой – как зашипело, и заряд, прочертив воздух, врезался в «буханочку», превратив ее в груду металлолома.
Володю и остальных разбросало по дороге.
– Не дергайся ты! – просипел Никита. – Смирно лежи, идиот! – Сорвал ПНВ, так как огонь сильно «засвечивал» картинку в окулярах. – Сейчас! – Над макушкой ударялись о металл и дзинькали рикошеты. – Надо отползти за машину! Слышишь?!
Коннор откатился от Андрея и расстрелял остаток патронов в показавшиеся на дороге массивные фигуры вражеских солдат.