Лестница власти 1 - страница 7

Судя по внутреннему ощущению, спал я недолго, просто глаза на минутку прикрыл. А судя по солнышку за окошком, уснул я в обед, и только ночью проснулся. И то, потому что дверь распахнулась и в мою опочивальню княжескую ворвались три моих сводные сестры.

Красивые. У всех пухлые губы, большие черные глаза, высокие скулы и темная кожа. Выделяются на фоне остальных как черные вороны на фоне белых ворон.

Строго говоря, брать в жены Ядвигу с тремя дочками моему отцу было бы неприлично, если бы та уже не была вдовой Византийского царевича. Это, вроде как, поднимала её статус вровень с императорским и было бы даже круто. Если бы династию её мужа не свергли. Византия государство цивилизованное, поэтому муж у неё умер в тюрьме от скоротечного воспаления легких, а сама Ядвига вернулась домой.

Что интересно, умер в один день с отцом и братом. Вот такой опасный климат на черноморском побережье, кто бы мог подумать.

От базилевсов дочки Ядвиги унаследовали не только миндалевидный разрез глаз и темную кожу, но и византийский характер.

Поговоришь ними за обедом, особенно если ты им зачем-то нужен — лапочки, душечки и очаровашки. Аж медом сочатся. А вот если ты в их руках…

— А ну пшел вон с кровати, пес! — заорала старшенькая, Федосья и запрыгнула на кровать, намереваясь пнуть меня с размаху. Она у нас заводила. В руках увесистая плетка-семихвостка. Нет, стегать меня она не будет, от этого следы остаются. Кожаные концы плетки обернуты туго вокруг рукояти, получается солидная такая дубинка с гуманизатором. Я успел скатиться с кровати раньше чем она меня пнула и отскочил к окну.

Анфуса, средненькая, как всегда, на подхвате — обежала вокруг кровати, перекрывая возможность обхода.

Младшенькая, Лушенька, самая красивая и самая тихая, осталась за спинами сестер. Но я уже вспомнил — половина самых больших гадостей придумана именно ей. Вдохновитель. Вот и сейчас Лушенька плотно прикрыла за собой дверь и встала перед ней, почти томно мне улыбаясь. Вроде и не приделах, а на самом деле отрезает пути отступления.

Они почти погодки, старшей двадцать один, младшей восемнадцать. Ну и статью в мамку пошли. А я только начал в силу входить. Они выше, тяжелее. Не боятся, знают что сильнее.

— Ну, что песик, думал дрыхнуть будешь? Нет, мы с тобой сейчас немного поиграем… — прямо аж зашипела Федосья. На лицо нереализованность и многочисленные комплексы. Девке в этом году двадцать два года, а замуж никто не берет. Приданого нет, и пока я в права наследования не вступил, и не будет. Ядвига не может лапу наложить на отцово наследство. Папа прям как чувствовал, подстраховался как-то перед смертью. Жаль, я подробностей не знаю. Странно, что они так себя ведут, им бы меня либо убить, либо наоборот подлизываться по всякому. Ядвига, кстати, поначалу пыталась стать мне лучшей маменькой на свете, но потом вдруг резко что-то изменилось. Правда, обычно она в забавах не участвовала, ограничиваясь коротким "выпороть", по поводу и без. Но я точно знал, что без её ведома сестренки бы со мной шутки шутить не стали. В этом доме ничего не происходило без ведома моей мачехи, я слишком поздно это понял. Ну, не я, а тот, кто был до меня.

А я прямо сейчас понял, что сестренки тут не по прямому указанию Ядвиги. В полупрозрачных легких белых ночнушках, только на ногах теплые домашние сапожки. Красивые девки. Прокрались из спален, отослали охрану от двери… Решили поиздеваться надо мной без маменького соизволения? Вошли во вкус?

— А мама знает что ты мне тут себя предлагаешь? — спросил я мимодумно. Я был еще слегка сонный, но мелькающие в голове чужие воспоминания быстро выдавливали дремоту из головы и настраивали на серьезный лад. Девочки были с придурью. Не знаю, что там затеяла Ядвига, но парнишка которого я подменил, от них натерпелся. Издевательства, обзывательства и плевки в лицо — это также неприятно, как пытки водой и побои, оказывается. Авторитетно вам заявляю, есть возможность отстраненного сравнения ощущений. Но мне быстро стало не открытий чудных — Федосья кинулась на меня. У неё было секунды две ступора, прежде чем она решила, что делать. Не привыкла к отпору.