Летчицы. Люди в погонах - страница 8
– Ох, пяток бы нам таких красавиц, мигом бы дом под крышу подвели, – вздохнул их третий напарник.
А девушки шли и шли, поднимая кирзовыми сапогами раскаленную на солнце серую пыль. Пыль слепила глаза, затрудняла дыхание. Подошли к школе. На площади стояли два столба с перекладиной, на которой болталось шесть веревочных концов.
– Виселица… – шепнула Аня Ольге и почувствовала, как грудь обдал неприятный холодок.
Школа была кирпичной, двухэтажной (выделялась среди разрушенных домов станицы). Разместились в классах. Аня недоверчиво посмотрела на двухъярусные нары, осторожно ощупала тонкий ватный матрац, подушку, разочарованно вздохнула.
Это заметила Надя и тут же отреагировала:
– Что, Высотина, думала, на лебяжьем пуху постель нам приготовили? Ничего, родная, на такой «перине» завтрак не проспишь, да и позвоночник искривляться не будет. Стройной будешь, что кубанская лозинка. Ложись, девчата!
Но тут раздался чей-то восторженный голос:
– Девочки! Рядом речка. Пошли купаться! Предложение это пришлось всем по душе. Сбросить с себя тяжелые кирзовые сапоги, пропотевшее платье и окунуться в прохладную воду – что может быть приятнее в такую жару?!
Девушки выскочили на улицу, побежали к реке. Река была неширокой, с пологими песчаными берегами, камышовыми зарослями.
Ольга и Надя разделись, вошли в воду, поплыли к противоположному берегу, где густо зеленел молодой камыш да распустил свои цепкие побеги прибрежный кустарник.
Выбравшись на берег, они блаженно растянулись на горячем песке. Высоко в небе беспечно заливались жаворонки.
И вдруг с того берега до них долетел женский голос:
– Девчата! Боевая тревога!
Приподнявшись, Ольга увидела девушку с повязкой на рукаве.
– Что там случилось? – спросила сонным голосом Надя, переворачиваясь на другой бок.
– Кажется, боевая тревога… – неуверенно проговорила Ольга.
А на том берегу поднялся настоящий переполох. Девушки натягивали на себя комбинезоны, надевали сапоги, бежали к школе.
Ольга и Надя, переплыв речку, быстро оделись, бросились к школе, чтобы забрать оставленные там планшеты, противогазы…
Макаров стоял у КП, опустив голову, выслушивал упреки командира дивизии. Он готов был провалиться сквозь землю.
«Как можно было допустить такую оплошность?! – про себя возмущался он нераспорядительностью своих замов. Улетая в штаб дивизии, он дал им четкие указания и по маскировке самолетов, и по оборудованию стоянок. – Да и я тоже хорош! Надо было не в штаб дивизии лететь с боевым расчетом (туда можно было бы послать и начальника штаба), а руководить полком здесь», – осуждал он теперь себя.
Макаров почувствовал неладное еще в воздухе, когда летел на ПО-2 с генералом и увидел в реке купающихся девушек.
– Твои, Макаров, наверное, речку осваивают, – заметил комдив с иронией.
Макаров ничего ему не ответил. Молчал он и сейчас, выслушивая замечания генерала.
– Что за беспечность, товарищ майор? Полк только что сел на полевой аэродром, укрытий для самолетов нет, стоянки не оборудованы, машины не замаскированы, а командование отпустило людей на отдых. Вот уже прошло сорок минут, как объявлена боевая тревога, а летного состава все нет. Как вы собираетесь воевать при такой организации? Я вас серьезно предупреждаю, товарищ Макаров.
В душе Макаров соглашался с комдивом. «Что тут скажешь в оправдание? Все верно».
Вдалеке показались девушки. Группами и в одиночку бежали они через летное поле к самолетам.
По лицу Веры Задорновой тонкими струйками стекал пот, всю дорогу она ворчала:
– Чего нас гоняют, как новичков, с аэродрома домой и обратно? Или мы не офицеры, не понимаем что такое боеготовность?
Гимнастерка на ней взмокла и почернела на лопатках. Дышала она тяжело, словно рыба, выброшенная на берег.
Ольга тоже еле держалась на ногах.
Прислонившись к фюзеляжу «пешки», устало проговорила:
– Вот это кросс! Вот это покупались! Как, Аня, сердце на месте?
– Мне-то что, я ведь легкая. Меня ветер сам несет, только ноги успеваю переставлять, – улыбнулась Аня и схватилась за голову.
– Ты чего? – с недоумением посмотрела на нее Ольга.
– Как я полечу? У меня нет шлемофона…