Лётчик и девушка - страница 11

— Что с ним потом стало?

— С кем? С духом?

— С мальчиком.

— Ничего. Младенец стал ребёнком, потом подростком. Чему его мог научить бесплотный дух? Они понимали друг друга, но не разговаривали.

— Из парня получился колдун?

— Нет. Я же сказал: чему и как его мог научить дух? Мальчик просто жил в Жаркой Роще. Стал мужчиной, но так и не узнал женщины. Потом состарился и умер. Однажды он попытался выйти к людям, но люди прогнали его. Они испугались. И немудрено, ведь парень действительно стал другим. А дух не мог дать ему даже общества теплокровных животных, как в той сказке, которую ты тоже знаешь. Животные боятся сильной жары. Поэтому у мальчика были только змеи, рыбы и жабы. Грибы, деревья и насекомые. Не очень весело.

Триплан помолчал. Лётчик хмурился и не говорил ни слова.

— Я к чему рассказываю это, — пояснил Элис. — Если бы тот мальчик пропал… или с ним что-то случилось… дух сделал бы для него всё. Этот человечек ему был… как свет. Единственный свет.

Лётчик вздохнул. Поёрзал в кресле, устраиваясь удобнее, и снова вздохнул.

— Откуда ты всё это знаешь, если они не разговаривали? — спросил он.

Элис не ответил.

Лётчик ждал-ждал, потом неловко проговорил:

— Ладно. Теперь моя очередь.

Над Ксанаду, единственным обитаемым материком Титана, стояла плотная облачная система.

Тело чудовищной тучи было неоднородным. Где-то его раздирали грозы: в бронзово-чёрных недрах бушевало пламя, утёсистые горы облаков громоздились друг на друга и проваливались страшными водоворотами — должно быть, внизу ходили смерчи. Где-то царило спокойствие, и прогалины вытаивали в белой тонкой зыби… Туча казалась метеорологическим курьёзом. Она была слишком велика для маленькой планеты — под стать скорей самому Сатурну, чей громадный, украшенный полукольцом месяц недвижно висел в небе над головой. Но это занимало лётчика меньше всего.

Кислород давно кончился. Лётчика жестоко мутило, он давно не спал и не ел, плохо соображал и всё никак не мог принять решение. Элис терпеливо шёл по нижнему краю эфиросферы, довольствуясь тем, что его не гонят спускаться в эфиропаузу. «Нужно спускаться… — думал лётчик. Мысли в голове разлезались, как ветошь: — Куда же деться… спускаться нужно, там внизу кислород…»

Он преодолел очередной рвотный позыв и застонал. Внутри не осталось даже жёлчи, а кишки всё равно скручивало.

— Адири, — мучительно повторил он вслух. — Местность называется… Адири. К востоку от неё есть кратер, огромный кратер от удара метеорита. Называется Синлап. Вокруг него — город… тоже Синлап. Это единственный… большой город… Нам нужно…

— Нам нужно туда, — терпеливо и печально продолжил за лётчика Элис. Триплан ему очень сочувствовал. — Но мы совершенно не знаем, как пройти через чёртово облако. Если нырять в прогалину, рискуем угодить в грозу или смерч и разбиться вдребезги. Можно махнуть по эфиропаузе к краю тучи, но мы всё равно не знаем, доберёмся ли под ней до чёртова Синлапа. Потому что там, внизу, грозы и смерчи… Парень, пока мы в эфире, может, развернёмся и пойдём на Сатурн?

— Нет, — сказал лётчик, — нам надо в Синлап.

Элис скрипнул расчалками, будто пожал плечами. Лётчик молчал. Он уже рассказывал самолёту, зачем им в Синлап. Не было сил проговаривать ещё и это.

На Каллисто лётчик встретил однополчанина. Тот в конце войны дал зарок убраться подальше и от Земли, и от Марса, а слово у него не расходилось с делом. Сразу после заключения мира Раман Динг вышел в отставку и улетел на Каллисто. Лётчик пил с ним два дня: вспоминали былое, разбирали настоящее. У Рамана для него нашлась не только выпивка, но и хорошие новости. Во-первых, на спутниках больших планет действительно жили люди что надо. Динг работал начальником службы безопасности аэропорта Торнасук. Чтобы землянин занял подобную должность на большой планете — это было немыслимо.

Во-вторых, Динг рассказал лётчику о Титане.

— Там многие встречали звёздных, — говорил он, откинув голову на спинку тяжёлого кресла. Глядел в окно, где сгущалась ночная тьма и, точно кривой меч, рассекал небо громадный полумесяц.

— Что о них знают? — жадно спрашивал лётчик.