Лётная погода или С 8 марта, рыбка! [СИ] - страница 24

— А может быть… — сделал свои выводы Наиль и его глаза расширились. В один момент он побелел. — Ты просто не хочешь быть со мной из-за такой работы? Деньги тебе мешают? Быть женой владельца банка — что-то постыдное?

— ЧТО?! Я — нет, зятек! Если Регинка не согласна женится — заставим. Я ружье отца ее с собой прихватила. Сейчас быстро мозги на место вправим! — закричала мама, разве что не выпав из балкона.

— Мне плевать, кто ты, Наиль. Будь ты хоть безработным, мне то что? — наплевав на угрозы матери, тихо пробормотала я. Родственница так потянулась вперед, что показалась, словно та сейчас просто вывалиться с балкона, в попытке услышать «горячую» новость дня. — Дело в девушке, чашку которой ты хранил все это время. Той, фото которой весело у тебя на холодильнике. Той, что пишет тебе СМС с разрешением вернуться. В твоей жене, Наиль. Вот и все…

И все же я не выдержала и расплакалась. Произнести это вслух оказалось сложнее, чем про себя. Меня словно ведром помоев окатили, а потом подожгли. Зажмурившись, я как никогда желала проснуться, исчезнуть или провалиться сквозь землю. Все, что угодно, чтобы не слышать, как оправдывается Наиль.

— Дурочка, ты что подумала… — ласково пробормотал мужчина, притянув меня к себе и крепко обняв. Я не могла оттолкнуть его, но одну месть таки совершила — его дорогущий пиджак будет испорчен после моего стойкого брасматика.

— Ну ты попал… Пошла я за ружьем! — невнятно пробормотала мама и скрылась, наконец-то, с балкона. Уверенна, какого ружья там не было, да и вряд ли она дойдет дальше дивана.

— Месяц назад мне позвонил друг из полиции, сказав о том, что на меня готовят сфабрикованное дело. Нужно пересидеть где-то какое-то время, пока они докажут, что это все неправда. — внезапно начал свой рассказ Наиль. Его рука осторожно гладила меня по волосам успокаивая, а теплое дыхание обдавало шею, согревая в мороз. — Я согласился, купил квартиру, в которой ты сегодня была и готов был на время переехать. Но Ольга… Наши отношения и до этого держались на честном слове. Тогда мне казалось, что важно сохранить семью, но сейчас я понимаю, что хранить нечего. Мы даже в общих кроватях спали… В общем, она не захотела уезжать со мной, сказав «что это только мои проблемы и ее они не касаться», и тогда я подал на развод. А сегодня утром мне сказали, что это она организовала облаву на меня, чтобы оттяпать кусок побольше после развода. Видимо ей доступно объяснили, что ничего у ее не получится и та решила «вернуться».

Осторожно подняв голову, я заглянула в глаза Наиля и шмыгая носом, пробормотала:

— То есть, у тебя нет жены? Ты меня не обманывал?

— Конечно нет, рыбка. — нежно прошептал мужчина, целуя меня в холодный нос. — Магнит и чашка — это было чем-то из разряда воспоминаний. Как только я встретил тебя, они перестали быть мне нужны. Кроме тебя мне никто не нужен. Больше никогда.

Теперь я понимала, почему Наиль так остро отреагировал на то, что я взяла кружку этой Ольги. Она для него была предательницей. А также осознала, что он давно считал ее — бывшей, поэтому даже подумать не мог, что Наташка выкрутить для меня «правду» так, что я и сама в нее поверю.

— Я чуть с ума не сошел, пока бежал к тебе. — сбивчиво пробормотал Наиль, вжимая меня в себя так сильно, что кости хрустели. Теперь я могла слышать, как бешено барабанит его сердце и чувствовала себя виноватой. — Прошу, не делай так больше никогда. Ты — моя маленькая принцесса. Я хочу о тебе заботиться, а ты сопротивляешься.

— Я такая идиотка… Ты меня простишь?

Кажется, начал идти снег. Маленькие пушинки таяли, как только касались земли, превращаясь в воду. Вот тебе и восьмое марта!

Наиль снял свой плащ и натянул его над нами, как зонт. Теперь его губы касались моих, дыхание обжигало щеку, а тело трясло от нетерпения услышать его ответ.

— Когда мне было пять, одна гадалка сказала маме, что моя судьба свалиться мне на голову. Так что выбора у меня нет. Я ж тебя люблю, рыбка. — сказал он мерно и спокойно, словно это что-то обычное и само собой разумеющееся. Только вот мое сердце пропустило удар, а из груди вырвался стон, обозначая, что я сдалась. Все.