Летнее Солнцестояние - страница 5

Впрочем, отдельные кроты встречались и в этих страшных местах – они жили сами по себе. Всю зиму они проводили в своих тёмных норах, предаваясь сну и разыскивая червей, весной же выходили наружу и начинали рыскать в лесу в поисках самок.

Кротовий год длится от полнолуния до полнолуния. Самым счастливым временем был Самый Долгий День в середине леса, самым страшным – Самая Короткая Ночь в конце третьей недели декабря. В это время кроты обращались к камню с молитвами, прося о милости и снисхождении, и благодарили его за то, что он дозволил им вступить в новый годичный цикл в уютной тиши тёплой норы. Тогда же вспоминались давние битвы и выражалась надежда, что недостатка в червях и самках не будет и впредь. Страшное время – время выживания.

Место для выживания! Вот во что выродилась некогда славная система Данктона к тому времени, когда родились Ребекка и Брекен. А ведь некогда выросшие в тени великого Камня молодые кроты, вдохновляемые величием родного Данктона, отправлялись в чужеземные дали, прославляя его имя по всем системам.

Те, кто воодушевляли рассказы летописцев, направлялись к Священным Норам Аффингтона, другим же хотелось доказать, что они могут жить в одиночку или в других системах, после чего, набравшись опыта и мудрости, они возвращались домой. Легко представить, какое возбуждение царило в Данктоне, когда в него возвращались подобные путешественники! Слух об этом мгновенно облетал все меловые туннели Древней Системы, послушать отважного соотечественника собиралось множество ее обитателей, подкармливающих рассказчика специально приготовленными червями. Битвы, неведомые земли, странные чужеземные обычаи… Иные из кротов рассказывали о том, что в Аффингтоне им посчастливилось увидеть – а кому-то даже и коснуться – одного из легендарных Белых Кротов, живших в Священных Норах.

Впрочем, всё это осталось в прошлом. Даже самый старый крот системы старейшина Халвер не помнил, чтобы кто-то ушёл, а затем вернулся в систему, за время его жизни не появлялось здесь и дружественных чужеземцев. Одно время Халвер то и дело пытался рассказывать о прошлом, однако скоро понял, что новые поколения абсолютно глухи к его рассказам, и прекратил свои попытки. С годами Халвер приобрёл привычку постоянно что-то бормотать себе под нос или напевать. Жил он на бедном червями склоне близ вершины холма.

И всё-таки время от времени его словно прорывало, при этом у него находились и слушатели, уважавшие его возраст (или, возможно, его способность к выживанию). После того как завершилось последнее перед Самой Долгой Ночью собрание старейшин (именно эта ночь предшествовала рождению Брекена), он вдруг сказал собравшимся в Бэрроу-Вэйле кротам:

- Помнится, отец говорил мне, что из года в год в Самый Долгий День к нам всегда приходил летописец из Священных Нор, - старый Халвер кивком головы указал на запад, туда, где находился Аффингтон, - Вместе со старейшинами летописец отправлялся к великому Камню, ибо в ту пору Камень являлся центром всего и вся, после чего интересовался состоянием дел в системе. Я был ещё очень молод, но уже и тогда со времени появления последнего летописца прошло очень много времени. Тогда мне сказали – и теперь я верю сказанному, - что произошло нечто такое, после чего летописцы уже не могли попасть к нам. Если бы я понял это в пору молодости, когда был таким же, как вы, - он выразительно посмотрел на молодых кротов, - я обязательно отправился бы в путешествие, как это сделала отец моего отца, пусть при этом я, подобно ему, и не вернулся бы обратно.

Последнее замечание старого Халвера было оставлено без внимания – старому чудаку приходило в голову и не такое.

И всё же в одном Халвер был прав. Произошло что-то необычное, и Система, Древняя Система Данктона, чьё славное имя было вписано в анналы Аффингтона, оказалось отрезанной от мира.

Она и так была достаточно изолированной – на востоке её ограничивала меловая осыпь, на севере – болото. Наконец, во времена халверовского дедушки и без того опасная дорога, находившаяся далеко на северо-западе, стала ещё опаснее и её не могли перейти ни кроты, ни ежи, ни большинство других животных.