Летнее Солнцестояние - страница 9

Старейшины помоложе открыто выражали своё сомнение в необходимости проведения Летних Ходов, особенно усердствовал Буррхед, говоривший о том, что обилие сов на вершине холма, очевидное сокращение количества червей и ряд происшедших в системе изменений (все понимали, что речь идёт о множестве смертей, которыми сопровождалось появление Мандрейка) делают это мероприятие более чем неуместным. Рун согласился с этим мнением, добавив, что сей диковинный ритуал – всего лишь дань прошлому, когда «цели были существенно иными и эта впечатляющая демонстрация единства требовалась для укрепления системы».

- Мы уже прошли эту фазу, и многие из нас, - Рун обвёл взглядом присутствующих и выразительно посмотрел на Халвера, - уже не принимают идею заклинания и прочую чушь, из которой состоит этот ваш летний ритуал.

Этого старый Халвер выдержать уже не мог. Сердце его исполнилось гнева и ужаса перед таким кощунством.

- Я здесь самый старый, - начал он и сразу почувствовал, что делать на этом акцент не стоило. – И я должен заявить вам – наши предки потеряли бы дар речи, если бы кто-то сказал им, что Летний Ход, самый радостный праздник системы, - всего лишь сентиментальная традиция. Летний Ход – часть нашей системы. Этим праздником мы словно говорим – сами по себе мы ничто. – Так же как и Рун, он обвёл присутствующих выразительным взглядом, не сделав исключения и для Мандрейка, сидевшего в дальнем конце норы. – Мы верим, что в Камне присутствует нечто такое, рядом с чем мы ничего, и без чего – я обращаюсь ко всем присутствующим – мы действительно ничто, сколь бы сильными мы себя при этом ни считали.

Последние его слова зловеще повисли в воздухе. Теперь все ждали одного – как отреагирует на них Мандрейк. Тот, однако, даже не шелохнулся. Халвер вышел на середину норы. На фоне чёрных лоснящихся шкур старейшин его сморщенный хоботок и старая седая шёрстка выглядели особенно жалко.

С нашей системой что-то произошло, - сказал он тихо. – И совладать с этим труднее, чем с совами, отсутствием червей или бандой луговых кротов. Если бы только я мог донести до вас, какими отважными и искренними были кроты Данктон! Воины, а не драчуны, кроты, исполненные веры, но никак не сомнений. Такими же они могли бы быть и сейчас, и были бы, если бы мы, старейшины, повели их в нужном направлении.

Он остановился, чтобы перевести дух. как и следовало ожидать, слушал его один Биндль, но и он, при всей своей любви к старому кроту, не мог понять его речей.

Халвер печально понурил голову, касаясь хоботком земли. Им стало овладевать отчаяние – у него не было ни сил, ни слов для того, чтобы поделиться с ними своим знанием. Он хотел передать им чувства, владевшие его сердцем, а потом обратиться к ним с таким вопросом: «Теперь вы понимаете, о чём я? Теперь вы видите, что нам следует делать?»

Да, Халвер знал, что жизнь не должна сводиться единственно к дракам, червям и территориям, занимаемым системой, но, увы, он не мог убедить в этом молодых кротов, для которых традиция была пустым звуком. Он пытался собраться с мыслями и сказал теперь уже скорее самому себе, чем другим:

- Мы должны совершить Летний Ход к Камню и произнести все ритуальные формулы, как это делали наши отцы и отцы наших отцов. Здесь говорить не о чем – мы просто обязаны это сделать! – Он посмотрел на старейшин и не без гордости добавил: - Тот, кто сомневается в истинности моих слов, может хоть сейчас отправиться к Камню. Едва вы припадёте к его тени, вы почувствуете его силу. Вы поймёте, что за пределами нашей ущербной системы – а я считаю её теперь именно таковой – существует множество иных систем, устроенных куда разумнее нашей. Если у вас хватит сил, вы…

Теперь его не слушал даже преданный Биндль – все смотрели на внезапно очнувшегося от раздумий Мандрейка. Он стал медленно приближаться к старому мудрому Халверу, продолжавшему разглагольствовать о Камне и ритуале, пока не застыл над ним, словно сова над своей добычей. Кроты в ужасе припали к земле, страшная власть Мандрейка простёрлась над ними совиными когтями. Каждому казалось, что ужасные гнев и злоба направлены именно на него. Почувствовав неладное, Халвер прервал речь на полуслове и поднял глаза на стоявшего над ним Мандрейка. Убоявшись увиденного, он попятился назад, слова его мгновенно утратили всяческий смысл, обратившись сухой несомой ветрами листвой буков.