Летняя гроза - страница 26
– С театром?
– Да, сэр. Со сценическим искусством. Я решился сказать, что вечером вы дома. Он прибудет после чая.
И дворецкий удалился, а Галахад обернулся к Миллисент.
– Знаю, кто это, – сказал он. – Вчера получил письмо. Антрепренер, некий Мейсон. Мы когда-то общались. У него есть французская пьеса, просит переделать на Англию времен моей молодости.
– Да?
– Неплохая мысль. Имя Галахада Трипвуда скоро прославится. Отбоя не будет от посетителей. Приедут узнать, не пишу ли я о них.
– Да? – опять сказала Миллисент.
– Что с тобой?
– Ничего.
– Так почему ты такая?
– Какая?
– Ну, бледная. Как будто встретила букмекера, которому ты должна.
– Мне очень хорошо.
Галахад хмыкнул:
– Прямо сияешь! Что у тебя за книга?
– Тетина. О теософии.
– Ну что это! В твои годы… Я понимаю, Кларенс. Если человек может так привязаться к свинье, ему теперь плохо. Но вы все! Роналд бродит как печальный помидор. А Бидж! А этот Кармоди!..
– Он меня не интересует.
– В этом доме есть тайна, – продолжал Галли, – и она мне не нравится. Сам Эдгар По такого не напишет в пасмурный день. Будем надеяться, эта девица повеселее. Если она в отца, характер у нее хороший. Куда там! Окажется, что она размышляет о положении в России. Что теперь за молодежь! Мрачные. Замкнутые. В мое время девушка твоих лет не читала всякую чушь.
Фыркнув еще раз, Галли исчез в курительной, а Миллисент, сжав губы, вернулась к своей книге. Минут через пять она ощутила, что рядом кто-то стоит.
– Здравствуй, – сказал Хьюго.
Миллисент вздрогнула, но промолчала.
– Читаешь?
Он встал на другую ногу, правую.
– Интересная книга?
– Простите?
– Книга интересная?
– Очень.
Хьюго решил, что левая нога лучше.
– А про что?
– Про переселение душ.
– Я в этом не разбираюсь.
– Как и во всем прочем, – заметила гордая девушка, встала и пошла к лестнице. – Если хочешь знать про книгу, что ж, я скажу. Когда человек умирает, душа его в кого-нибудь переселяется.
– Вот это да! – сказал Хьюго, ободренный ее разговорчивостью. – Переселяется, а? Чего только не придумают!
– Твоя, к примеру, – продолжала Миллисент, – переселится в свинью. А я приду к свинарнику и воскликну: «Да это же Хьюго Кармоди! Совершенно не изменился».
– Ну, это ты слишком! – сказал Хьюго.
– Да?
– Да.
– Неудачно выразилась?
– Вот именно.
– Похуже ничего не нашла.
– Нет, что же это такое?! – возопил Хьюго. – Из-за чистой чепухи разбить такую любовь! Ты же знаешь, для меня больше никто не существует…
– Сказать тебе одну вещь?
– Да, скажи.
– Меня мутит от твоего вида.
Хьюго пылко засопел:
– Да?
– Да.
– Значит, все кончено?
– Еще как! Если тебя интересуют мои планы, выйду замуж за первого встречного.
– А ты говорила, ты меня любишь. Такого, как я, на свете нет…
– И слава Богу, – сказала Миллисент, и тут вошло прославленное шествие Джеймс – Томас – Бидж, так что с этими удачными словами она гордо направилась к лестнице.
Когда Джеймс и Томас удалились, Бидж остался, зачарованно глядя на кекс.
– Бидж! – сказал Хьюго.
– Сэр?
– Не имейте дела с женщинами!
– Хорошо, сэр.
Он проводил несчастного взглядом, послушал, как он идет по гравию, и снова предался размышлениям. Хорошо бы, думал он, не обидев мистера Роналда, шепнуть своему сеньору, наливая ему вина: «Она в Западной роще, милорд, в хижине егеря. Благодарю вас, милорд». Но это невозможно. Лицо его исказилось, словно от внезапной боли, и он увидел, что из курительной вышел мистер Галахад.
– Хотел вас спросить, Бидж, – сказал он. – Вы ведь служили до нас у генерала Магнуса?
– Да, сэр.
– Тогда вы мне скажете, что там было в тысяча девятьсот двенадцатом году. Я знаю, что старик гонял по газону молодого Мандевиля, и тот был в пижаме, но ткнул он его хлебным ножом или нет?
– Не могу сказать, сэр. Генерал не почтил меня откровенностью.
– Ах, нехорошо! – огорчился Галахад. – Тут нужна точность.
Уходя, он придирчиво оглядел дворецкого, все больше убеждаясь, что с тем что-то не так. Возьмем походку. Но мысли его прервало появление брата, причем исключительно веселого. Галахаду показалось, что он давно не видел такого веселья в Бландингском замке.
– Что с тобой, Кларенс? – воскликнул он.