Лето, которое меня изменило - страница 11
И я ухожу.
Грузовик Эрика с расширенной кабиной выезжает с моей улицы, и он дает по газам. Визг шин отражается от спокойных пригородных домиков.
– Хватит, Эрик, – ною я. – Думаешь, мама и папа не услышали?
– А разве кому-то не пофиг? – спрашивает он и достает телефон. – Чувак, где ты?
Скорее всего, он говорит с Питером. Они болтают по телефону гораздо больше, чем мы с Террой, поэтому я подготавливаю себя к очередной скучной поездке под аккомпанемент мужских разговоров.
Мы оставляем позади наш обычно тихий, но сегодня такой оживленный школьный городок. Все заполнено выпускниками, будущими и бывшими, не считая студентов колледжа, у которых есть только одна ночь веселья перед возвращением домой. У нас небольшой город, но даже тут есть своя закусочная «Чили» и супермаркет «Волмарт».
Мы встречаемся с Террой, Питером и еще кучкой других бывших и будущих выпускников на пустой парковке. Воздух наполнен запахами выхлопных газов, пива и гормонами превосходства. Должна признать, круто чувствовать себя выпускницей.
Мы с Террой встречаемся позади грузовика Эрика и сразу переходим к своей обычной, системе приветствий, придуманной еще в девятом классе. Она начинается с двойного «дай пять», за которым следуют два тычка носком туфли, сердечко из пальцев, объятья и в завершение – громкий поцелуй в щеку.
– Ты еще не спрашивала своих родителей?
Мне требуется секунда, чтобы вспомнить, что я должна была спросить.
– О, концерт. Нет, еще нет.
– Боже, да что с тобой?
– Прости, просто забыла.
– Иногда я задаюсь вопросом, нравится ли тебе Эллисон, – вздыхает она. – Она и не должна, ты же знаешь.
О, как раз должна. Моя «любовь» к Эллисон – часть имиджа, и мне нужно, чтобы этот имидж оставался неизменным. Особенно сейчас, после провала с Логаном.
– Нет, нет. Это совсем не так. Просто вся эта суета последних учебных дней…
– Давайте выдвигаться! – вопит Эрик над толпой, спасая меня от необходимости произносить очередную ложь.
Терра – та часть моей двойной жизни, которая ощущается реальной, несмотря на все остальное вранье. Я ненавижу лгать ей почти так же сильно, как ненавижу то, что могло бы случиться, если бы я не стала лгать.
Нам приходится столкнуться с настоящим парадом машин, грузовиков и взятых напрокат родительских «минивэнов», пока мы едем вниз по главной улице Натчиточеса, крича и смеясь, и высовываясь из окон. Для нашего городка это обычное дело. Новые выпускники, помечающие свою новую территорию. Мы проезжаем мимо полицейского, но он просто жмет на гудок.
Дом Кэнди представляет собой огромный классический особняк с плантацией. Колонны перед ним украшены свисающими папоротниками в кадках. По краям гравийной подъездной дорожки стоят вековые магнолии. Мы огибаем главный дом и попадаем на пустое поле позади него. Здесь так много машин, что мне это напоминает сезонную ярмарку, которая в этом году почему-то началась раньше.
Эрик выбирается из салона и обходит грузовик, а я пока крашу губы розовым блеском. В боковом зеркале я вижу, как он достает из кузова большую голубую сумку. Я выпрыгиваю и бегу следом, пока он лавирует между рядами машин.
– Что это? – спрашиваю я.
– Палатка.
– И для чего она?
– Чтобы спать в ней.
Я глубоко вздыхаю, заставляя себя успокоиться. Это не сарказм. Он на самом деле думает, что я не знаю, для чего используется палатка.
– Ты собираешься спать здесь сегодня?
– Я, ты, да все собираются, – отвечает он, когда мы выбираемся из лабиринта автомобилей и попадаем на пустое поле.
Он делает широкий взмах рукой, будто представляет меня главному тренеру «Нью-Орлеан Сэйнтс»>7. Все вокруг устанавливают палатки и достают спальные мешки. Питер и несколько других парней несут дрова в центр лагеря, по всей видимости, готовя основу для большого костра.
– Я не могу остаться здесь, я…
– Просто позвони родителям и скажи, что остаешься здесь на ночь с Террой. Они поверят всему, что ты им скажешь.
Спасибо, Эрик, что еще раз напомнил о моих выдающихся способностях лгуньи.
– Они ждут меня в полночь, и, кроме того, я ненавижу лагеря.
– Ой, да ладно, детка.
Он бросает палатку на свободное место рядом с будущим костром. Обняв меня за талию, Эрик поднимает меня, и мы оказываемся лицом к лицу.