Лето в маленькой пекарне - страница 13

– Я понимаю, – проговорил он. – Понимаю. Это печально.

Очень сердитый Нил приковылял к ним и встал у самых ног, на случай если о нем забыли.

– Это печально, – повторил Хакл. – И будет еще печальнее, если ее сестра сломает все то, что ты создала здесь. Но уверен, она не станет этого делать. Она поймет, какую огромную работу ты на себя взвалила, и позволит тебе продолжать. Наверняка.

Полли прислонилась головой к его плечу и стала следить за лучом маяка, блуждавшим над волнами. Она как раз ни в чем не была уверена.

Полли занялась организацией похорон, насколько это было в ее силах. Джанет явно не собиралась помогать: когда Полли попросила у нее список друзей Джиллиан, ее сестра лишь неприятно фыркнула и заявила, что Полли следовало бы знать их лучше, чем ей, и та просто стала сообщать о похоронах всем жителям поселка, приходившим в пекарню, и надеяться на лучшее. И при этом она работала не покладая рук. Наверное, миссис Мэнс это понравилось бы.

За старой церковью находилось маленькое кладбище, оно было на освященной земле, и удалось получить, хотя и не без хлопот, разрешение похоронить там Джиллиан, поскольку она родилась на этом острове и прожила здесь всю жизнь. Потрясающе, изумлялась Полли, как можно постоянно топтаться на острове размером в квадратную милю, считая поездку в Девон огромным приключением? Она спрашивала рыбаков, не помнят ли они, чтобы Джиллиан когда-нибудь брала отпуск или ездила куда-то за море, а они отвечали ей недоумевающими взглядами. Мало кто в Маунт-Полберне путешествовал во время отпуска.

Утро следующего понедельника выдалось серым и унылым, погода как раз подходила для похорон.

Вот только это было не тем прощанием, какого миссис Мэнс хотела бы для себя, с сожалением думала Полли, и не тем величественным событием, в какое год назад превратил Рубен похороны Тарни. Служба в общественном зале поселка продолжалась недолго, провела ее женщина-викарий с материка – о ней миссис Мэнс всегда отзывалась неодобрительно, – и панегирик прозвучал коротко и безлико.

С другой стороны, хорошо было то, что народу собралось много. В зале присутствовали все местные, от стариков до пискливых младенцев, – в прошлом году случился небольшой беби-бум, и этих новоявленных островитян миссис Мэнс не успела выругать за то, что они неправильно отсчитывают деньги за батские булочки.

Полли отметила, что решительно все рыбаки явились выразить уважение женщине, которая, несмотря на дурные манеры, принадлежала к их клану.

Мюриэл, подруга Полли, управлявшая минимаркетом, закрыла магазин на час и тоже пришла.

– Я никогда прежде, – шепнула она Полли, – не ходила на похороны человека, который только и делал, что кричал на меня.

– Да, она часто кричала на людей, – согласилась Полли. – Но на самом деле она была неплохой. Просто очень-очень горевала. И оттого сейчас особенно тяжело на душе.

Она спросила, не хочет ли кто-нибудь сказать несколько слов, но люди только переминались с ноги на ногу и смотрели в пол. Тут Полли по-настоящему затосковала по Тарни: он бы прекрасно со всем справился, прощание прошло бы достойно и уважительно, без суеты и нервотрепки. К несчастью, Полли, похоже, оказалась единственной, кто пожелал произнести надгробную речь. Даже Джанет отказалась говорить о собственной сестре.

Когда служба закончилась, Полли, чувствуя, как ее пробирает дрожь, встала и направилась к кафедре. Она окинула взглядом все население городка, сердито твердя себе, что это просто люди, которых она видит каждый день, люди, которых она знает… Вообще-то, от этого было еще хуже. Полли откашлялась и, разворачивая свой листок с речью, приказала рукам не трястись.

– Джиллиан Мэнс была дочерью Маунт-Полберна, – начала она, и ее голос прозвучал невероятно тихо.

Хакл, стоявший в задних рядах, чтобы его голова никому не мешала смотреть на кафедру, поднял вверх большие пальцы, и, заметив это, Полли набралась храбрости для продолжения.

– Э-э-э… Она отдала всю свою жизнь этому городу и приложила немало труда, чтобы у его жителей всегда был хлеб; она не забывала о своей семье…

Полли говорила о сотнях тысяч буханок хлеба, которые испекла за свою жизнь миссис Мэнс, и о ее любви к сыну Джимми – когда Полли упомянула о нем и о некоторых его выходках в юности (она слышала о них от рыбаков), люди заулыбались; и еще она назвала имя покойного супруга миссис Мэнс, Альфа, – его здесь любили. Она даже рискнула пошутить насчет ее задиристости, подчеркнув, что так она защищала свой город. Когда Полли сошла с кафедры, радуясь, что сумела закончить речь, ей даже немного похлопали. Но конечно, главным было то, что Хакл обнял ее и крепко сжал ей руку.