Летописец - страница 27

— Ик, колдун Мих-Костóнтис — берсерк!

М-да, а про детинушку-то я забыл. Этот любитель халявной выпивки снова икнул и медленно сполз с телеги. Он разглядывал первого разрубленного мною противника. Надо сказать малоаппетитное зрелище. Лично я, Михаил Евгеньев ощутил подкатившую к горлу тошноту, но хищник в моей душе ликовал. Можно подумать, что я сошел с ума и у меня раздвоение личности. Как человек из прогрессивного общества, который никогда не работал на бойне или в морге выдержал такое зрелище для меня остается загадкой. Однако я сидел в седле и, судя по всему, выражение моего лица не выдавало той бури, что творилась в душе. А Цуц-йорд восхищенно хлопнул себя по бедру и радостно оскалился. Хоть кому-то мои художества понравились. Рыжий поговорил с возницей и тот начал что-то объяснять. Цуц-йорд громко выругался и загрузил тела погибших в телегу.

Разумеется, ехать в компании мертвецов он не хотел и с огромным трудом забрался в седло тяжеловоза. Мы добрались до какого-то поселения и там разгрузили трупы. К нам подошли местные жители и устроили скандал. Цуц-йорд орал на какого-то мужчину, но тот не тушевался и настойчиво пытался что-то ему доказать.

Я сидел в седле так, словно меня это совершенно не касалось. Будто это не я убил двух человек. Удивило поведение рыжего, — вместо того чтобы оставить тела на дороге, он вез их в поселение и доказывал старосте, что убитые напали первыми. После какой-то облезлый старик осмотрел трупы и что-то крикнул. Цуц-йорд достал меч из ножен и показал, что на клинке отсутствуют следы свежей крови. Люди недоверчиво качали головами, и в толпе прозвучала фраза: колдун Мих-Костóнтис — берсерк. Я, честно сказать, опасался, что меня обвинят во всех тяжких, но Цуц-йорд запрыгнул в седло, а возница стегнул запряженного коня вожжами, и телега покатила по дороге, увозя трофейную медвежью шкуру из этого населенного пункта.

На закате мы подъехали к дворцу конунга, и рыжий детинушка сполз с седла, почесывая отбитую пятую точку. Он так выразительно на меня поглядывал, что мне становилось не по себе. Я никак не мог понять, почему влипаю в такие несуразные ситуации? Почему я не чувствую раскаяния из-за убитых на дороге воинов? Ведь я лишил жизни двух человек. За такое в России меня ждет вышка или пожизненное заключение, но тут я, вероятнее всего прав, так как они напали первыми. Но вот вопрос, а почему я бил на поражение? Что мне мешало просто их обезоружить, или ранить? Вроде ничего, но все равно я рубил именно с целю лишить их жизни. Зачем? Что плохого они мне сделали? Пытались убить. Значит я прав. Или нет? Ох уж это воспитание и трепетное отношение к окружающим. С такими понятиями я долго не протяну. А что если мое родное тело Михаила Евгеньева в морге или на кладбище? Тогда получается, что возвращаться некуда и придется устраиваться здесь. А тут без поддержки не выживешь. Один в поле не воин, даже если это бывший маг. И зачем шатенка Серида выкинула Костóнтиса в этот мир? Сейчас бы я сидел дома и дописывал роман…

Мы подъехали к конюшне, и я услышал громкое ржание, звук падения тела и мужской хохот. На небольшой огороженной площадке несколько человек пытались оседлать того самого гнедого, которого отдавали мне для поездки на охоту. Вот любопытно, а как Цуц-йорд предлагал ехать на нем, если жеребца оседлать не могут? Оказывается рыжий у нас шутник. У меня словно зуд начался. Я захотел укротить гнедого жеребца, но собрав волю в кулак, мне удалось подавить этот самоубийственный порыв. Во-первых, укрощение норовистого жеребца не смертельная опасность и в случае неудачи пострадает только моя репутация. Во-вторых, мне за это никто не заплатит, а работать бесплатно и заниматься благотворительностью ни я, ни маг Костóнтис не любили. И в-третьих, я слишком устал с дороги и мне не хочется к отбитой пятой точке добавить пару лишних синяков. Так что пускай сами развлекаются. Я завел в стойло вороного и лично его расседлал и протер сухой тряпочкой. После насыпал овса в кормушку и заметил удивленный взгляд Цуц-йорда, который стоял на пороге. Видимо он не мог понять, почему я занимаюсь этим делом лично, ведь для таких целей существует конюх. Рыжий крикнул, и какой-то юнец принял уздечку красно-рыжего тяжеловоза.