Летят сквозь годы - страница 62

Ой, не легко начинать все, как говорится, с колышка: в организации были трудности, вдвойне трудно приходилось курсантке — не курсанту — Бершанской. Да труда Дуся не боялась: за какое бы дело ни бралась, делала на совесть. После года учебы она стала летчицей. И тут же как отличницу ее зачислили на должность инструктора.

Нет ничего необычного в том, что она любила небо, которое «обживала», сначала учась, потом обучая в нем своих подопечных, любила землю — территорию Батайской летной школы, которую собственноручно благоустраивала, аборигеном которой являлась, любила людей. И за все ей воздавалось — ей даже казалось: сверх меры. Была учлетом — стала инструктором, командиром звена. Летчики прислушивались к ее мнению, дорожили ее дружбой. Она, конечно, старалась — и звено стало лучшим в отряде. Еще два года работы — и она командир отряда. По правде, немножко зафасонила в полагающемся командиру черном кожаном пальто. Она знала: лицо у нее простое, русское, а фигура в кожанке — ладная, подобранная — загляденье!

В 1939 году летчица Евдокия Бершанская была награждена орденом «Знак Почета». И в том же году Батайскую школу ГВФ преобразовали в военное летное училище. Женщин в военную авиацию не брали; ее перевели в отряд спецприменения. Огорчилась малость — некогда всерьез огорчаться, потому что летчикам и техникам тридцати пяти самолетов должна была организовать работу. Задания самые разные — от доставки почты до вывозки тяжело больного из глухой станицы, или опыливания, или разведки рыбных косяков, или хлопот с нежным грузом вроде утят, цыплят, живых мальков. Летать приходилось много, садиться на маленьких площадках, а то и просто в поле. Что ж, она сумела вести работу без единого летного происшествия. И опять признание: народ избрал ее депутатом Совета, коммунисты — членом пленума райкома партии. Она опять, как всегда, старалась оправдать доверие.

Грянула война.

Вот перед ней — командиром, майором Бершанской, — стоит, ждет решения летчик ее полка Татьяна Макарова. Она замешкалась с ответом. Таня подалась вперед, смотрит умоляющими глазами.

— Обождите, товарищ гвардии лейтенант! — говорит Евдокия Давыдовна. — Обождите, дайте подумать.

А сама продолжает вспоминать. Первые дни войны. Муж сразу же улетел на фронт, и от него — ни строчки. Звено спецприменения работало для фронта очень напряженно, много, но все казалось — мало. От Бершанской поступал рапорт за рапортом направить ее на фронт. Отказывали. И лишь в октябре 41-го пришел вызов: «Летчицу Е. Д. Бершанскую откомандировать в распоряжение Героя Советского Союза майора Расковой», которая приступила к формированию женской авиационной части. Радуясь, словно девчонка, бросилась оформлять документы. И вдруг молнией: «А как же сын? Как оставить Валюшку?» Впервые со страхом она подумала о возможности прихода врага в Ростов, к самому ее дому… Фашисты захватили уже Украину, Белоруссию, Прибалтику, приближаются к Москве. Они наступают и сколько еще будут наступать? Ее семья — отец и мать, старики, и маленький сын — беспомощна… Нет, колебаний нет! Тревогу гасит решение: «Отправлю-ка я семью в Челябинск. Друзья там помогут».

Она прибежала домой. Валюшка обхватил ручонками шею матери, в глаза вопрошающе — вон как Таня сейчас — смотрит:

— Мамочка, ты насовсем прилетела, да? Мамочка, ты больше не улетишь?

— Нет, сыночек, я за тобой. Ты хочешь на самолет? — И повернулась к старикам: — Здравствуйте, отец! Здравствуйте, мама!

— Что же это творится, я тебя спрашиваю? — грозно заговорил Григорий Трофимович, не здороваясь. — До самой Москвы немца допустили. Мы в восемнадцатом разве так воевали? Мы гнали интервентов с нашей земли взашей. Или уж фашисты так сильны, что у нас силенок не хватает справиться с ними? Того и гляди, они и в Ростов нагрянут! — наступал старый вояка на дочь, будто она виновата в обрушившихся бедах.

Но своей беды старики еще не знали; выдержат ли они эвакуацию, согласятся ли ехать? Каково им будет без нее, а ей — без них, без сына? Проглотив застрявший было в горле комок, она сказала твердо:

— Давайте вещи собирать. Я за вами приехала — отправить вас подальше от фронта. А я на фронт улетаю.