Лев и монстр [СИ] - страница 25

— Мне бы такое имя, хотя бы третье или четвертое.

Керри вышла и вскоре в комнату пришел Эдвард, он помог мне добраться до душа, вымыться, переодеться и перевязать рану.

— На самом деле, все не так страшно, — сказал я ему после того, как зубы перестали стискиваться от боли и я вновь оказался на любимой кровати.

— Правда? — он издевательски изогнул бровь. — Я-то думал, что после недели в бреду и лихорадке можно уже и не очнуться.

— Недели?

— А то. Врач только вчера позволил отлучиться от тебя. Болевой шок, потеря крови и вспоратая глубокая рана — это не шутки. Но ты молод и селен, пару-тройку недель и все заживет, — он дружески похлопал меня по плечу и ушел, позвав Дарью.

Девчонка тоже печально поохала, но забрав грязное постельное белье, улыбнулась и добавила:

— Прям герой, — гордо вздернула подбородок, — спасший нашу прекрасную госпожу, — захихикала и убежала.

— Ага, — усмехнулся я ей вслед, — герой недоделанный, — если б они знали, что вместо этого, я по приказу мог бы сам убить их госпожу.

— Какой есть, — донеслось из-за двери. Зашла Шанталь с подносом полном еды.

— У вас там что, поочередный караул, что ли? — её мне только не хватало. Сейчас как начнет ворчать, так пожалеешь, что никто не догадался меня добить.

— Не волнуйся, я последняя у тебя на сегодня. Я вижу ты рад. Вот и прекрасно. А госпоже поспать надо, пусть отдохнет, — она поставила поднос с бульоном и принялась меня кормить.

— Я сам, — попытался я возразить.

— Левшой заделался? — она выхватила ложку и не обращая внимания на мой протестующий взгляд, сунула мне её в рот.

Трапеза прошла в тишине. Еда растопила мое грозное сердце, поэтому на Шанталь я даже перестал глядеть. Скормив мне все до последней крошки, кухарка просияла и казалось, вот вот готова меня обнять. Но, хвала небу, сдержалась и отставив поднос, принялась искать на тумбочке какую-то банку.

— Врач велел выпить как поешь. Нако держи, — желтая жидкость с запахом трав чуть не пошла обратно, но смилостивилась и нырнула в желудок.

— Сонное успокоительное? — узнал я вкус.

— Да, но оно слабое и подействует не сразу. Через часик где-то. Хочешь я тебе пока книгу какую почитаю? — она кивнула на огромный книжный стеллаж.

Я усмехнулся.

— Да. Есть там одна — «теория Марольда Гондрата о взаимнополитических отношениях стран мира бывшего союза Эднеров», - у кухарки округлились глаза, а когда она поняла, что я шучу, то улыбнулась и присела на краешек кровати.

— У нашей госпожи вряд ли найдется место для приятной слуху и сердцу литературы, — она опустила взгляд, рассматривая свои немолодые и шершавые руки, гладя их и отчего-то смущаясь.

Мне даже стало немного не по себе. Затем она заговорила.

— У Керри есть много других качеств и умений, которые достойны похвалы и уважения. Да, несомненно, её репутация оставляет желать лучшего, но история её жизни объясняет многие моменты и оправдывает некоторые поступки. Я хочу сказать, — она, наконец, подняла на меня взгляд, — что Керри достойна того, чтобы спасти ей жизнь. И я очень рада, что ты это тоже понимаешь. Иначе, ты бы не бросился её защищать, не так ли? — она выжидательно на меня уставилась.

По правде говоря, я не совсем понял, чего она от меня сейчас хочет, но на всякий случай, кивнул. Это вроде её успокоило и она, захватив поднос, оставила меня одного.

Решив, что эта тирада была вместо спасибо, я поудобней устроился для сна. Тем более что лекарство уже потихоньку начало действовать. На что она надеялась? Что я скажу, что безумно люблю их госпожу и всегда брошусь спасать её ценой собственной жизни? Ну, тогда она, похоже, была бы не далека от истины.

Последующая неделя была прекрасна: меня кормили, поили, ухаживали, помогали подняться и кидались на помощь при малейшем писке.

— Кажется, кое-кто тут уже бока отлежал, — ну кто бы так еще мог сказать? В комнату вошла кухарка, бросила на кровать чистую одежду и не забыла одарить строгим взглядом. — Не хочет ли, наш господин, перед ужином подышать свежим воздухом?

— Шанталь! — Керри подняла взгляд от своих документов, возмущенная таким заявлением.

— Вот, вместе и сходите. Вон, у самой от своих бумажек глаза красные, да опухшие.