Лев с ножом в сердце - страница 15

– Ты, Федька, десять лет вкалывал ментом, пока не слинял в академики, и не понял, что мы… как это ты сказал – не вечны? Или забыл уже? И вспомнил только на кладбище?

– Помню, – ответил Федор. – Но на той работе некогда было думать. А тут… день прекрасный, солнце, травка, памятники. Тишина. Бабочки летают. Какие-то женщинки возятся, цветочки высаживают. И ты чувствуешь, что это… последняя остановка! И тем, кто приехал, уже ничего не нужно: ни денег, ни положения, ничего того, за что перегрызали друг другу глотки.

– Ага, – скептически бросил капитан, – и тут возникает философский вопрос – зачем старались? Зачем глотки друг другу грызли, зачем надрывались, предавали, убивали, да? Лучше бы лежали на диване и читали книжку… или разводили кроликов. И одну бабу на всю жизнь. И жрать только овощи. И долго бы ты так протянул с такой философией?

– Мутной!

– Вот именно! Мутной! Человек – животное, и всегда будет убивать, жрать мясо и отнимать у соседа его бабу. И никакая ваша цивилизация этого не изменит. Вот тебе и вся философия!

– Я читал… – подал голос Савелий. – Я читал, что… у преступников почему-то удваивается одна из хромосом. И этих асоциальных личностей можно исправить с помощью генной инженерии… сразу после рождения. Когда-нибудь наука сумеет…

– Идея старая, – заметил Федор. – Помните «Возвращение со звезд» Лема?

– Помню, – ответил Савелий.

– Не помню, – нахмурился капитан.

– Космонавты вернулись на Землю после длительного полета, а ученые тем временем придумали прививку против агрессивности – «бетризацию». Научились убивать в человеке зверя. И прекратились убийства и насилие, а также – полеты в космос, освоение планет, океанских глубин. Люди потеряли дух здорового авантюризма и готовность рисковать. Народ переключился на развлечения и потерял смысл жизни. В результате эволюция прекратилась, и началось вырождение. Аналогия понятна?

– Понятна, – ответил Савелий. – Ты хочешь сказать, что без агрессивности мы выродимся?

– Да. Человек – хищное животное. Крестоносцы, открыватели новых земель, золотоискатели, талантливые военачальники – это все хищники. Мораль, воспитание, вера смягчают агрессивность и направляют ее в другое русло…

– Ага, направляют! Воспитатели вроде тебя, – заметил капитан исключительно из духа противоречия.

– В следующий раз мы с Савелием возьмем тебя на кладбище, – сказал Федор. – Положительно действует на психику и успокаивает нервы. Что там у тебя, капитан?

– Да много чего, – буркнул тот, дожевывая последний бутерброд. – Убийство.

– Убийство? – поразился Савелий.

– У меня каждый день убийства, – отозвался Астахов с досадой. – А ты говоришь! – Он махнул рукой.

– Можно детали? – спросил Федор.

– Жертва – бизнесмен, миллионер, собиратель антиквариата. Его повесили на перилах второго этажа – там балкон-галерея вокруг гостиной. Табурет взяли из кухни. И уже началось давление сверху, требуют результата… Пресса бьется в истерике, общественность туда же – дармоеды, взяточники, караул! Ненавижу.

– А что за человек?

– Краснухин. Строительная мафия и казино. В свое время проходил по убийству партнера по бизнесу, но отмазался. Начинал как мелкий жулик, шестерка. Теперь уважаемый человек, с мэром на «ты». Спонсирует детский дом, любит фотографироваться с детишками. Будь моя воля, я бы его давно потряс насчет этих самых детишек, уж больно морда у него умильная на фотографиях. Да и слухи ходили, что любит мальчиков. Любил, – поправился. – Теперь ему по фигу и мальчики, и девочки.

– Самоубийство?

– Исключается.

– Почему?

– Факты против. А кроме того, эта шавка никогда бы не наложила на себя руки. Фортуна лыбилась ему золотыми фиксами и поддерживала под локоток. Тот, кто его приговорил, сделал доброе дело. Даже жаль мужика…

– Сначала поймай, – заметил Федор.

– Поймаю! – ответил капитан. – Не терпится посмотреть на его личность. Краснухин временно проживал один. Жена в Испании – там у них, видите ли, родовой замок. Службу безопасности он в тот вечер отослал. Значит, ждал гостей и не хотел свидетелей. Сам открыл дверь. Сигнализация отключена. На журнальном столике в гостиной – коньяк «Наполеон», тарелки с лимоном и копченой семгой. И хрустальный бокал, из которого пил хозяин. Второй, которым также пользовались, вымыли, вытерли и поставили на место в сервант.