Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы - страница 6
Глава I
Эпоха
«Солнце уже зашло, но его последние, закатные лучи еще освещают небо нашей жизни».
Фр. Ницше
Итак, во введении я обратил внимание на то, что время, на которое приходится духовный перелом в жизни и творчестве Л. Толстого, – это 1861–1881 годы. Но одновременно это и тотальный перелом русской истории, который принято называть Великими реформами, перелом, связанный с завершением царствования императора Николая I, национальным унижением, вызванным поражением в Крымской войне, и очевидной необходимостью перемен. Преобразования императора Александра II привели в первую очередь ко многим важным последствиям экономического характера, в том числе, как известно, к освобождению крестьянства, появлению земских учреждений и новых судов. Эту особенность отмечает в своем «Дневнике писателя» уже Ф. М. Достоевский, говоря о романе «Анна Каренина», в котором «железнодорожник и банкир стали силою», а герои Л. Н. Толстого понимают это – например, Левин «немедленно с ними затеял сношения и дружбу» (ДПСС. Т. 25. С. 54).
Индустриализация и расширение торговли способствовали сначала появлению, а потом и количественному увеличению новой социальной прослойки в промышленности, сфере управления, культуре. Это были представители обновленных сфер деятельности – инженерные работники, адвокаты, профессиональные журналисты, экономисты разного уровня и профиля. Обновлялось и русское общество, общество новых политических, социальных, культурных и религиозных парадигм. Россия во всех сферах жизни переживала новый этап модернизации на европейский манер. Появляется генерация просвещенных людей, для которых вопросы политического устройства, политических свобод становятся первоочередными. Известная общественная деятельница кадетской партии А. Тыркова-Вильямс в своих воспоминаниях подчеркивает, что реформы Александра II «выдвинули новые потребности, воспитывали новые характеры, требовали простора, личного почина, пробуждали общественные инстинкты и навыки»[5]. И молодым поколением это время переживалось как своеобразный «медовый месяц», душевный поворот. Очень ярко передает это состояние в своих воспоминаниях известный народник Н. В. Шелгунов.
Шелгунов Н. В., Шелгунова Л. П., Михайлов М. Л. Воспоминания. Т. 1. М., 1967. С. 76–77, 82.
А что же в контексте реформ происходило с духовной жизнью русского общества?
Здесь нужно сделать некоторое отступление и сказать о том типе церковно-государственных отношений, который сложился в начале XVIII века и был вызван преобразованиями императора Петра I. Православие законодательно получило статус «господствующего исповедания» и пользовалось поддержкой государства в самых разнообразных формах, признавая при этом право последнего контролировать практически все стороны церковной жизни – в организации высшего и епархиального управления, в приходской жизни, духовном образовании, межконфессиональных отношениях и иногда даже в литургической практике. Именно с учетом этого обстоятельства следует воспринимать религиозные поиски представителей образованной части общества, которые часто были вызваны протестом против формализма (действительного или мнимого) «государственной церковности». Эти поиски были отражением общих секуляризационных процессов, характерных для европейской культуры Нового времени и получивших новый импульс в эпоху Просвещения. Для русской духовной культуры конца XVIII в. одинаково характерны и заметное влияние идей Руссо и Вольтера, и в то же время стремление преодолеть это влияние сначала в масонских и мистических, а затем в философских кружках.