Лейтенант милиции Вязов. Книга третья. Остриё - страница 18
Почему так? Замотался на работе? Или из-за плохого воспитания? Когда-нибудь люди будут очень предупредительны, непременно будут. А пока …
Я примчался домой по звонку Нади и сразу же хотел вызвать «Скорую помощь», но она запретила. Сумасбродство какое-то. И ничего ей не докажешь. Ладно, утром вызову врача.
Подумать только! Каких-нибудь два дня назад мы гуляли в парке. Хорошо в осеннем парке: тянет на размышления, на сердце грусть и тишина. Под ногами шелестят вороха листьев, желтых и сухих. Озеро, застывшее, ледяное, а воздух теплый и пахнет птичьим пухом.
И птицы рады хорошей погоде, мне казалось, они шушукаются в полете. И люди улыбаются и знакомым, и незнакомым.
Мы гуляли по берегу озера, сидели на скамейке, смотрели на стеклянную воду, пламенеющие деревья. Наблюдали за купающимися в ледяной воде ребятишками. Они прыгали вниз головой с крутого берега, чуть проплывали, а потом пробками выскакивали на берег, посиневшие, но несказанно довольные. И вот -надо же!-Надя принялась стаскивать с себя платье и, не слушая моих увещевании, со смехом побежала к воде, с разбега плюхнулась и поплыла, озорно крича ребятишкам: «Эй, эй!» А те обрадовались, замахали руками, что-то закричали, запрыгали от восторга. Я рассердился, тоже разделся. Я плыл за Надей, боясь, что в холодной воде ей сделается плохо. Откровенно говоря, я здорово разозлился. Вот тебе и тихая! Плохо знаю я свою жену, плохо.
На берег мы вылезли почти одновременно, редкие посетители парка поглядывали на нас с опаской - не сумасшедшие ли! Не дав Наде передохнуть, я заставил ее бежать к тому месту, где мы оставили одежду. И все же ледяная вода сделала свое дело. Надюша заболела -это плата за баловство.
ОТ АВТОРА
Хотя было прохладно, Пашка лежал прямо на траве, за кустарником, в парке. Смеркалось. Пашка был сыт, перед обедом выпил две кружки пива, и хорошее настроение выражалось у него в беспричинной улыбке. Лежал он вверх лицом и пускал колечками дым. Отдыхающих в парке было немного; сумерки сгущались медленно, и тени под деревьями казались Пашке таинственными. Он представил себя в непролазных джунглях, затем очутился в звездолете, в космосе …
К кустарнику подошли парень с девушкой и сели на скамейку. Сели они тихо и долго молчали. Наконец девушка сказала:
- А ты, Костя, знаешь частушку: «Он молчит и я молчу…»?
- Шути, шути. Издевайся. Я смирный … - отозвался баском паренек. Пашка прислушался.
- Смирненький, слабенький … - продолжала протяжно и тоненько девушка.- Одним словом, паи-мальчик, образцово-показательный …
- Вера! Ты сегодня грызешь меня с самого утра. Неужели не надоело? Если бы я смогла, я бы тебя грызла целые сутки напролет.
А ты не подумала о том, что я могу рассердиться?
Я только этого и хочу. Ты сердитый, знаешь, какой интересный?
Лицо пышет жаром, глаза - электрические лампы, брови торчком. Того и гляди, вспыхнешь и сгоришь.
Пашка приподнялся на локте, чтобы лучше слышать разговор.
- Верунька, да хватит же тебе … - взмолился Костя.- Ну, не могу я на тебя сердиться, понимаешь? Давай лучше стихи читать.
- Давай,- неожиданно согласилась Вера. И Костя начал:
Стихи Костя прочитал тихо и задушевно. Пашка не знал, что это стихи Сергея Есенина. Но они затревожили и его, Пашкину, «обнищалую душу»
А девушка начала читать насмешливо и звонко:
Пашка почему-то вспомнил свою деревню, луга, речку, заросшую лилиями, синий туман по утрам, товарищей по школе.
Пашке и самому захотелось прочитать стихи, да такие, чтобы затаилось сердце и на глазах выступили слезы, но душевных стихов он не помнил, в памяти всплывали блатные песенки.