Лейтенантами не рождаются - страница 18

В овраге немцами была протоптана тропа, по которой они удирали еще в темноте во время завязавшейся перестрелки. Опомнившись, фрицы поняли, что их не преследуют, и, видимо, один из офицеров приказал унтеру с отделением солдат разместиться в овине и вести за нами наблюдение. Место очень удобное, кругом поле, видимость хорошая, и незаметно к ним подобраться трудно.

Однако получилось так, что наш разведчик заметил немца, вышедшего из овина в сторону оврага, видимо, с донесением к своему офицеру. По немцу был открыт огонь, не исключено, что он был ранен, к нему поспешили другие солдаты, огонь усилился, фрицы поняли, что их обнаружили. Унтер-офицер, по-видимому, троих оставил для продолжения наблюдения, а всем остальным приказал бежать к оврагу, чтобы заставить нас поверить, что из овина ушли все. Но затея эта, как видим, провалилась.

Раненого немца подобрали, он дал полезную информацию. В овине немцы приготовились к круговой обороне, но нервы у них не выдержали, и дело до этого не дошло. Осмотрели их наблюдательный пункт, пора было возвращаться. Когда вышли в поле, я посмотрел в бинокль в сторону грейдера, проходившего вдалеке по полю, вверх на безымянную высоту.

На высоте стоял немецкий бронетранспортер, от него по направлению к нашему хутору, метрах в трехстах, виднелась перевернутая машина. Мы предположили, что бронетранспортер оставлен немцами из каких-то соображений. Через поле направились к нему. Будь там снайпер в засаде, на открытом поле подпустил бы нас поближе и перестрелял всех как куропаток. Но снайпера там не было.

Когда подошли к подбитой машине, обнаружили сидевшего около нее старшего лейтенанта. Я спросил, что он тут делает. Он ответил, что еще на хуторе заметил этот бронетранспортер, долго за ним наблюдал и решил, что он брошен немцами утром после боя, возможно, неисправен или кончилось горючее. Когда подошел к этой машине, появилось сомнение, а вдруг за бронетранспортером засада, а потом увидел нас и решил подождать. Он — зампотех батальона, всякие запчасти им нужны, а потом можно будет отчитаться за этот бронетранспортер как захваченный в бою. Мы перекурили и решили разведчиков оставить здесь и осмотреть бронетранспортер. В голове промелькнула мысль, что фрицы могли организовать засаду и мы попадем в лапы немцам, как тот несчастный старший лейтенант из ОКРСМЕРШа. К счастью, бронетранспортер был действительно брошен. В нем все было исправно: пулемет, ходовая часть, мотор, но был пуст бак, горючее кончилось. В машине лежали гранаты, лыжи, термос с кофе и несколько бутылок шнапса. Мы пытались ее завести, зажигание работало нормально.

Открыли банки с рыбными консервами, выпили по бутылке шнапса, потеряли бдительность. Беспечность нам чуть не обошлась ценой собственной жизни. Погода стояла чудесная, сияло солнце, переливаясь, сверкал снег. Хорошая закуска, тепло «разнежили» нас, и мы ударились в воспоминания. Лейтенант рассказал о своей жизни, поведал, что успел жениться, а вот толком пожить с женой ему не пришлось.

Я ему рассказал о Тюмени, увлечении охотой: ружье мне купили, еще когда учился в пятом классе.

Вдруг к бронетранспортеру подъехала легковая машина с немецкими офицерами, судя по витым погонам, чины были крупные. Машина остановилась, мы растерялись, растерялись и немцы. Я схватил по глупости гранату вместо автомата, а мой напарник выхватил пистолет, так как его автомат лежал в стороне, а о пулемете мы даже не вспомнили.

Немцы поняли, кто мы, шофер дал газу, машина рванула с места в сторону хутора, который мы заняли еще утром. Я бросил немецкую гранату с длинной деревянной ручкой, она долго крутилась и, когда машина была уже далеко, взорвалась, не причинив фрицам никакого вреда. Мой напарник стрелял из пистолета по машине, но, насколько успешно, мы так и не узнали. Легковая машина промчалась мимо опрокинутого грузовика, где оставались наши разведчики. Нас поразило, что они не среагировали на выстрелы и разрыв гранаты. Потом они путано объясняли, что выстрелов не слышали. Но, видимо, дело обстояло так: когда мы ушли к бронетранспортеру, они расположились на солнечной стороне за опрокинутой машиной и уснули. Машина же, не сбавляя скорости, приближалась к нашему хутору. На окраине у домов стояла замаскированная противотанковая пушка и располагался пост наблюдения. Стоявшие в засаде солдаты видели мчавшуюся немецкую машину, но сигнала тревоги не подали и огня не открыли. Они приняли ее за свою, хотя должны были засомневаться, ведь машина двигалась из немецкого тыла.