Либерия - страница 37

— Монровия вся растянута вдоль моря, — равнодушно сказала Сусу. — До него здесь отовсюду близко.

— Здорово! — вздохнул я.

— Что ж тут хорошего?

— В моей стране нет моря, и многие мечтают жить на морском берегу.

— Глупые люди! — воскликнула Сусу. — Мы, африканцы, боимся моря. Оно разрушает все: дома, генераторы, машины. Его волны постепенно проглатывают нашу землю: порой целые улицы обваливаются в воду. Я вот живу в рыбацком поселке на берегу, но к морю и близко не подхожу. Даже плавать не умею.

— А это что за дом? — спросил я у нее, показывая на стройное белое здание, около двадцати этажей в высоту, стоящее почти на самом пляже. Этот небоскреб резко выделялся на общем фоне своей ухоженностью — он прямо-таки сверкал на солнце.

— Это штаб-квартира ООН, — ответила Сусу. — Бигини, помнишь, ты обещал мне ночью, что сегодня будешь устраиваться на работу в ООН? Ты же белый, тебе это будет несложно.

— Ладно, я попробую, — сказал я с иронией. — А вдруг получится?

— Бог в помощь! — кивнула Сусу с серьезным видом, прижавшись к моему плечу, и тихо повторила, задумчиво глядя в куда-то вдаль: — Бог в помощь.

"Она что, напрочь забыла о том, что вытворяла сегодня утром? Или здесь такое поведение в порядке вещей? Неужели она всерьез думает, что я ей когда-нибудь позвоню?" — недоумевал я, чувствуя что-то наподобие уколов совести.

*******

Проехав всю Монровию насквозь с ее блошиными рынками и смердящими свалками, высадив Тату и Фанту где-то на полпути, мы наконец выбрались из города и покатились по узкой грунтовой дороге, протянувшейся вдоль побережья. С моря дул сильный теплый ветер. Волны высотой в человеческий рост наотмашь ударялись о песчаный берег. Высунув голову в окно, я жадно вдыхал морской воздух.

— Дальше машина не проедет, — сказала Сусу.

Гена заглушил двигатель, и мы вышли из машины. Впереди было песчаное футбольное поле, по которому бегали полуголые дети; за ним виднелся маленький рыбацкий поселок, состоящий из кривых глиняных домиков. Гена достал сигарету и закурил.

— Бигини, хочешь посмотреть, где я живу? — спросила Сусу.

Я кивнул, и мы зашагали к поселку, по щиколотку погружаясь в горячую пыль. Дети ринулись нам навстречу; несколько малышей, года по три-четыре, обхватили меня руками за колени и, улыбаясь, смотрели снизу вверх. Один, совсем кроха, побежал вслед за другими, но, оказавшись рядом, остановился и несколько секунд тревожно всматривался в мое лицо, а потом вдруг разрыдался, повалился на колени и, закрывшись ладошками, уткнулся лицом в песок.

— Он боится белого человека! — засмеялись остальные.

Кое-как оторвавшись от детей, мы подошли к поселку, окруженному веером из качающихся на ветру пальм. Океан был скрыт от взгляда насыпью на берегу, покрытой редкой сухой травой; о его близости говорили оглушительный шум и хлопья пены, взлетающие в воздух при каждом ударе волн и плавно падающие на перевернутые продолговатые каноэ, которые лежали на берегу в тени пальм. У каноэ сидели на корточках полуголые африканцы, привязывая к своим сетям крупные пенопластовые поплавки. Они добродушно помахали нам руками и громко, чтобы перекричать шум океана, прокричали вразнобой: "Привет-привет, как дела?" Они казались удивительно спокойными, расслабленными и свободными... Я помахал им в ответ и вслед за Сусу с трудом протиснулся в узкий проход между домами.

Я словно попал в какой-то игрушечный городок: глиняные домики были маленькими и кривыми, с низкими дверями и без окон, как будто ребенок вылепил их из мокрого песка. Женщины чистили ножами рыбу и варили что-то в чугунных котлах. Мужчины курили, сидя на глиняных ступеньках; у их ног в пыли ползали дети. Запах рыбы, казалось, был повсюду. Мы поворачивали то влево, то вправо, поднимались по ступенькам вверх и снова спускались вниз.

"Настоящий лабиринт! Интересно, я сам смогу найти выход отсюда?" — подумал я.

— Здесь живут иммигранты из Сьерра-Леоне, — рассказывала Сусу, поворачиваясь ко мне на ходу. — В основном рыбаки и их семьи. Поселок специально построен так, чтобы запутать нежданных гостей — полицейских или грабителей...