Либитина (СИ) - страница 10

Пока я говорила, в зал входили приближенные Макты. Появились Дигнус и Кауда — почти неотличимые от Нонуса, в белых куртках и кафтанах, с напудренными лицами. Были тут и кардинские аристократы из числа тайной оппозиции Королю, и грубоватые вояки, которые никогда не попали бы во дворец Арденсов при других обстоятельствах. Митто бабочкой вспорхнул с места по левую руку от меня: полетел знакомиться и устанавливать связи — плести новую паутину придворных интриг поверх старой, зияющей дырами. Я же не отрывала взгляда от Макты.

— Странная у вас свита, Макта, — заметила я, точнее, Семель, щепетильная к внешнему виду окружающих.

— Я беру к себе людей, исходя из их полезности, а не приятной для глаз внешности, — парировал мужчина. — Ведите меня к Кармель… — он осекся, шагнул ближе. Взгляд серо-зеленых глаз пронзил меня и прогвоздил к спинке трона, и я вдруг представила, как сильная рука убийцы пробивает доспех моего платья. Короткие толстые пальцы раздирают кожу как бумагу, как прутики ломают ребра, железным капканом сжимают сердце… Меня будто окунули в ледяную воду. Как в страшном сне, когда тебя толкают в пропасть.

— Ты не беременна! — прошипел Макта, все также пригвождая взглядом. — Где Королева?! Где Кармель?!

Следом произошло сразу много событий. Заахали у стен, но глаза фрейлин Майи горели — девушки ждали и жаждали привидевшегося мне кровавого зрелища. Майя поднялась с диванчика. «Вастус!» — строго и властно прикрикнула она на Макту, будто дрессировала собаку. Через неприметную боковую дверь зашел лорд Лоренс Гесси, прошептал что-то министру Вако на ухо, и Гедеон просиял. А в дверях залы показалась точная копия меня — дама в черном платье и траурном головном уборе. Дама возгласила:

— Я Четвертая Королева Терратиморэ, Семель. Оставь ее, Вастус!

Макта повернулся к Семель и я, наконец, смогла вздохнуть. Кровь прилила к щекам, я чувствовала, что они сияют на весь зал даже из-под слоя пудры.

— Королева Терратиморэ? — язвительно спросил Макта и засмеялся. — Нет, леди, знаете, мне больше нравится та, что на троне. Я уже привык к ней. Так что… вон!

Семель вспыхнула в точности как я, но с места не двинулась. «Кармель хотела увезти ее подальше от Карды, — вспомнила я. — Значит, своенравная невестка решила не подчиниться…»

— Покои Кармель открыты для вас, Вастус, — своевременно заметил Гедеон Вако. — Пойдемте, я провожу.

Макта ушел, сопровожаемый первым министром, разношерстная свита потянулась за предводителем. Остался только один белый, судя по тонкому, кривому, будто бритвой прорезанному рту, Нонус. Он смешно хмурил брови и быстро постукивал пальцем по губам, обдумывая что-то.

— Зачем этот маскарад? — панибратски спросил он меня, потом Семель. Обе молчали. Семель двинулась через весь зал, губы молодой Королевы кривились в презрительной и горькой усмешке, взгляд был надменен, как высокие горы, у подножья которых стояла Карда.

Семель была моложе меня на пять лет. Без грима и формирующих нужную фигуру платьев мы были не так уж похожи. Обе темноволосые и темноглазые, с четко очерченными скулами и сильной длинной шеей, покатыми плечами, но у Семель тонкие, изящные, будто каллиграфом написанные лицо и силуэт, моя же красота была более грубой и чувственной.

— Уходи, Ариста, — холодно сказала Семель, подойдя. — Уходи! — прошипела она. Реплика Макты до сих пор терзала ее, как отравленный кинжал в ране.

Я на редкость проворно для своего одеяния соскочила с трона, запоздало поняв, что сделать это следовало, едва Семель появилась в зале и объявила себя истинной Королевой. Глубоко поклонившись, отошла в сторону. Семель, заняв трон, казалось, успокоилась.

— Спасибо, что подменила, Ариста. Постараюсь ответить тем же, — тепло сказала она. Эта была наша с ней давняя шутка. Я вежливо, как требовала ситуация, улыбнулась:

— Рада служить, Госпожа, и чту ваше решение вернуться. Как леди Кармель? Я беспокоюсь о ней. Она успела завершить дела?

— Успела и мертва, — одними губами, не меняя выражение лица. Я постаралась сохранить ту же равнодушную маску, хотя это было сложно. Я полагала, делами Кармель была подготовка бегства оставшихся Арденсов, а, оказалось, самоубийство. Предчувствие не обмануло: в саду я видела леди Кармель живой в последний раз!