Лица - страница 4

У Адмиралтейства мальчишки, без шапок, несмотря на мороз, лепили большую снежную бабу. Их длинные волосы развевались, как у Тарзана — так было модно среди ребят после американского фильма в Москве. Теперь, больше года спустя, эта причуда казалась допотопной, и все же мальчишки демонстрировали свою дерзость. В школе Женя с друзьями смеялась над «тарзанниками», но сейчас она их испугалась.

Надеясь, что снег на пальто сделал ее невидимой, она поспешила пройти, но те заметили симпатичную розовощекую девочку с большим ртом.

— Женя! Женя! — закричали они.

Заскользив ботинками по снегу, как будто это были маленькие лыжи, она отвернулась от ребят. Отец называл таких людей «вредителями» или «паразитами».

Он бы рассердился на нее, даже пришел бы в ярость, и мама ничего не смогла бы сделать, чтобы его успокоить. Даже если бы была дома. Она тоже сторонница того, чтобы прививать детям культуру.

Женю нисколько не интересовал балет, но родители настояли, может быть, потому что это было престижно, и она стала ходить в Кировский театр. И все же Женя не годилась ни для какой балетной школы, не говоря уже о лучшей в мире. Даже там, где она училась раньше, — последний год, когда ей исполнилось одиннадцать, ее держали с неохотой. Она догадывалась, сколько усилий пришлось приложить отцу, чтобы ее приняли. А теперь ее выставили за дверь!

Женя шла очень медленно. Ботинки целиком исчезали под снегом. Какая неуклюжая…

— У тебя ноги что, к земле приклеены?! — кричал на нее учитель Кондрашин. — Да оторви же их наконец! Выше, выше!

Темпераментный, артистичный, с дикой копной волос, из-за длинного заостренного носа он был похож на карандаш. Ученики за спиной его так и звали, хотя самой Жене он и нравился. Она знала, что насчет ее способностей он был абсолютно прав.

— Тебе только на луне танцевать, где нет притяжения, — брюзжал он.

Сегодня она зацепила ногой за ногу соседней девочки и упала, увлекая за собой остальных так, что весь ряд повалился друг на друга, словно костяшки в домино. Этого для Кондрашина было достаточно.

— Пусть со мной делают все, что хотят, — взорвался он, — но не могу я научить танцевать слониху. Подите прочь, Евгения Георгиевна! С глаз моих долой!

Если она не сможет ничего придумать, чтобы защитить учителя, у Кондрашина будут серьезные неприятности. Отец сурово расправляется с теми, кто ему не угоден. Бедный Карандаш, думала Женя.

— Женя! — уже тише различила она и, зная что теперь находится от мальчишек на безопасном расстоянии, повернула голову.

Увидев, что она обернулась, мальчишки, стоявшие рядом со своей снежной бабой, замахали руками, и, к ее ужасу, замахало руками ожившее существо из снега и льда.

У Жени перехватило дыхание, она бросилась бежать и упала головой в снег. Потом вскочила, оттолкнувшись руками, ее лицо горело от холода, запястья драло из-за попавшего в рукава и перчатки снега. Она понимала, что над ней смеются, но подгоняемая страхом, шаркая ногами, побежала прочь.

Снеговик был подобием ее отца.

Женя родилась в 1944 году, сразу после прорыва самой длительной и опустошающей блокады, которую только знал мир. Блокады Ленинграда, продолжавшейся девятьсот дней. Гитлеровские войска окружили город, отрезав его от всех источников снабжения. Более миллиона людей умерло в кольце от истощения, пуль, болезней и холода. И старые и молодые замерзали до смерти. На саночках, таких маленьких, что казалось, они были сделаны для кукол, возили мертвых детей по стылым улицам на переполненные кладбища.

Ленинград мог бы пасть под натиском нацистов, если бы не ручеек еды, боеприпасов и медикаментов, попадавших в город по Дороге жизни — через Ладогу на лодках и баржах летом, на грузовиках по льду озера зимой. Там, на Дороге жизни, Женин отец и встретил свою ужасную судьбу.

Мороз растерзал его лицо, сморщил, выжег до неузнаваемости, изувечил злыми укусами.

Было бы легче, если бы он умер, иногда думала Женя. Тогда она могла бы воображать его и представлять обычным отцом. Но он выжил и за доблесть в сражениях и перенесенные страдания был провозглашен героем. А после войны получил высокую партийную должность.