Лица - страница 50
— О новейших методах узнаете, когда подрастете, если, конечно, станете изучать медицину. У наших учениц мы стремимся заложить основу для будущих занятий. Исследуйте прошлое предмета, если у него есть прошлое.
Жени получила разрешение отправиться в Нью-Йорк поработать в библиотеке Академии медицинских наук. Все три раза, проехав два часа на поезде, она оставалась переночевать в квартире Бернарда.
Лишь один раз, в ноябре, он оказался в городе, но и тогда у него была назначена встреча с французским послом. Забежав домой переодеться в официальный костюм, он перебросился несколькими словами с Жени. Из России не было никаких новостей с тех пор, как семь недель назад удалось узнать, что Георгий «получает новую профессию» в специальном «трудовом лагере» под Горьким. Дмитрия зачислили в университет, а местонахождение Наташи оставалось неизвестным, хотя Бернард и признал, что «ее судьба» волновала его не так, как «судьба ее мужа».
— В школе все в порядке, Женя?
— Теперь я Жени, — ответила она. Они разговаривали в его гардеробной. Бернард только что прицепил великолепную бабочку и доставал смокинг. Они говорили по-английски, а «Женя» для обоих относилось к ее русскому прошлому.
— Жени?
— Я уже вам говорила, — напомнила она.
Бернард мельком оглядел себя в зеркале и удовлетворенно кивнул.
— Должно быть, вылетело из головы. Но для меня ты останешься Женей — девочкой с застенчивыми глазами и золотистыми волосами. Тебе их надо отпустить. Эта прическа тебе не идет.
— Так все носят.
— Тем больше причин этого не делать. Ты получаешь деньги на содержание? Прекрасно. Тебе хватает?
Жени кивнула.
— Мне столько не надо.
При мысли о собственной щедрости Бернард довольно улыбнулся:
— К Рождеству ты получишь еще. Боюсь, что в то время мне придется уехать за границу. В основном по делам, хотя я намереваюсь задержаться в Сент-Морице. Так что развлекайся сама, а я устроил так, что тебе переведут дополнительные деньги — будет тебе награда.
При слове «награда» в Жени вскипело возмущение. Она не вещь: ее нельзя купить — ни Томпсонам, ни ему. Но в то же время мысль, что Бернард на Рождество будет далеко, заставила ощутить одиночество. Она уже знала, что Рождество — праздник семейный.
— Спасибо, — вежливо проговорила она.
Бернард поцеловал ее высоко в лоб, туда, где начинались волосы:
— Завтра я не буду тебя будить. Пообедаешь с Соней. Поговорим в воскресенье, — и вышел, блестящий и видный в вечернем костюме. «Как король», — подумала Жени. Далекий и могущественный, рассыпающий ей свои милости — не дочери, а собственности.
Ей было пятнадцать. Она училась в выпускном классе. Почему бы ему не взять ее с собой? Почему он никогда не говорит с ней о делах, о своей жизни? Мог бы с ней поделиться своими заботами, она бы поняла. Но он не считает ее взрослой. Не считает и своим ребенком.
Бернард ушел, и Жени пошла на кухню к Соне. У той всегда было столько вкусного, что на все даже изголодавшейся в школе Жени не хватало аппетита. Чтобы доставить кухарке радость, она заставляла себя съесть побольше. Соня была ее отрадой — по-матерински заботливой, любящей женщиной. Григорий ей тоже нравился, но он был очень солидным, и она его иногда стеснялась.
Леонтовы были «белыми», уехавшими из дома еще до революции 1917 года. Девятнадцатилетний Григорий сбежал из Москвы от захлестывавшей город волны большевизма. А Соня покинула с родителями Петербург, который незадолго до этого был переименован в Петроград.
Два года спустя они встретились в Париже, и тринадцатилетняя Соня сразу влюбилась в голубоглазого, носившего светлые усы Григория. Они поженились, как только ей исполнилось шестнадцать. Через два года совместной жизни супруги поняли, что Соня бесплодна. Пять лет они вместе горевали и в то же время работали в фешенебельных домах и маленьких ресторанчиках. Потом, смирившись с тем, что останутся бездетными, решили открыть ресторан и отделать его в духе родительского дома в России. Они подавали еду, ту, что помнили с детства, таким же эмигрантам, как сами. Те регулярно собирались у них, пели песни, предавались воспоминаниям, но часто оказывались неспособными заплатить за обед.