Лич из Пограничья - страница 2

Все ждали, что некромант начнет колдовать, а он не стал. Взмахнул своим оружием — и началось. Мертвяки завизжали истошно и дико, сперва собрались атаковать, а потом, будто сообразив нечто важное, одним им ведомое, бросились врассыпную. В глазах тех из них, у того все еще были глаза, отразился ужас…

Человек в плаще не позволил им убежать далеко. Клинок со свистом рассек воздух, и первый мертвяк, ударом разваленный на две стороны, с шипением повалился на колья ближайшей оградки. А дальше — пошло-поехало! Некромант работал, как косарь на покосе — методично, спокойно, даже монотонно. Меч летал из стороны в сторону, словно маятник. Нежить опадала вокруг черной фигуры кучами гнилых кусков плоти. Некромант не упокаивал — он уничтожал и сокрушал мертвых, перебивая им хребты в районе шеи, чтобы встать больше никогда не смогли. А еще, он действовал избирательно — выбирал из мертвой своры лишь определенных… В суматохе селяне не предали этому значения, только внучка старосты, Има, внимание обратила и про себя отметила. С перебитыми шеями ложились только те мертвяки, на которых куски проржавевших, рваных кольчуг блестели матово в ярких отсветах странного некромантова меча…

Наконец все закончилось.

Остатки двенадцати поверженных мертвых тел в пожухлой траве изошли тьмою, выпуская к небесам едкие ленты вонючего черного дыма. Остальные трусливо расползлись по могилам и закопались в них обратно, как кроты, оставив наверху рыхлые кучки взрытой земли. Лишь двенадцать особенных дымились, пока от расколотых надвое грудин, от смятых, перекошенных черепов, от откинутых на десятки метров ног и рук остались на земле лишь черные влажные пятна.

— Вот и все, — некромант повернулся к селянам. — Буду ждать свою плату три дня на старых развалинах.

— А что, если не заплатим? — дерзко бросил Олаф.

— Плохо вам, людям, тогда будет, — спокойно ответил некромант, и все поняли, что вопрос кузнеца был излишним.

На том и разошлись.

Некромант — в свою сторону. Селяне в свою — по тонкой дорожке к бедному сельцу о двадцати избах, с мастерской для починки плугов и телег, со старой кузней, увязшей в кустах бузины, и развалившейся церковью. Тишина, павшая на округу с приходом мертвых, отступила. Долетел от жилья звонкий лай собак, разлился мелодичным эхом по долине.

В дороге селяне немного отошли от пережитого, развеселились, начали обсуждать ночное противостояние.

Има недоумевала:

— Дедушка, почему некромант не колдовал? Он же маг? Ему же положено?

— Да, действительно странно, — согласилась шедшая справа от девушки Лайма-охотница. — И меч у него странный какой-то… Все ведь видели?

— Видели-видели, — дружно закивали идущие рядом. — На клинке клейма с какими-то чудищами, а рукоять такая, какой ни у кого из окрестных вояк отродясь не бывало. И сам он, некромант этот, очень подозрительный.

— И все-таки, почему он не колдовал? — не унималась Има. — У меня, вот, за три ночи, что до этой мы у погоста стояли, силы все утекли. А ему и не понадобилось. Или он, что же? Магию берег?

— Может, и берег, — пожал сутулыми плечами дед. — Зачем ему магия, ежели он всех мертвяков, как траву, покосил?

Има ничего больше не сказала — лишь губу прикусила задумчиво и, сунув руку за пазуху, принялась теребить висящий на шее кулончик. Она всегда так делала, когда размышляла. Пальцы огладили узоры на гранях металлического диска.

— Дед, а чем мы ему заплатим?

— Лошадь на ярмарке продадим.

Староста замолчал — не хотел продолжать разговор. Его внучка тоже замолкла, гоняя в голове одну единственную, пугающую мысль: «Последнее, ведь, отдадим. А как же мы дальше-то? Без средств… Без лошади… Нельзя».

Заметив, что дед ушел вперед, заговорившись в Олафом и Лаймой, Има незаметно отстала и отступила в тень. Потом, когда вся группа селян протекла мимо в свете качающегося на верхушках длинных факелов огня, тихо вернулась на тропу и пошла назад — к погосту и мимо, выше на холм, туда, где за старой дубравой возвышались развалины богатого дома. Те самые, в которых обосновался некромант.

В землях мрачного Пограничья никто не ведал его имени.