Личное дело сыщика - страница 15

Не обратить внимание на высокую женщину в узких брюках и белоснежной блузке с забранными в шишку пепельными волосами на прелестной головке Гуров не мог хотя бы потому, что был мужчиной, а она была сама аккуратность и достоинство. Но у полковника был более веский повод остановить на ней взор.

Именно так описывала себя женщина, разговаривавшая с ним по телефону.

Они поздоровались.

Присесть рядом с Гуровым Рита отказалась, сославшись на занятость. Зная, что Гуров на машине, она попросила подбросить ее до спортивного комплекса «Локомотив».

– У нас там репетиция, а моя машина в ремонте.

Гуров не стал возражать, но как только они сели в машину, показал фотографию Анны.

– Да, да, да. Это она, – ее длинные ухоженные пальчики полсекунды подержали карточку и вернули Гурову. – Девочка давно все свое упустила. Разумеется, я имею в виду танцы.

– Как вы познакомились?

– Ох, это было полгода назад. Она у нас больше не танцует. Ее выгнали в январе.

– За что?

– Нахамила мне сразу же после репетиции. Такого добра нам не надо.

– А что, Анна что-то натворила?

– Не стоит беспокоиться. Национальной безопасности ничто не угрожает.

Хореограф вышла у «Локомотива».

Гуров открыл список, добытый им из компьютера… Гуров искал тех, кто попал в милицию вместе с Анной. Трое парней, с которыми он беседовал, ему не помогли, и Гуров перешел на девочек.

Лиза Симбирцева в списке оказалась четвертой. Число «четыре» у японцев означает «смерть».

Дверь Гурову открыла старенькая-старенькая бабулечка росточком не выше метра пятидесяти. И сделала она это только после того, как он продемонстрировал в глазок свое удостоверение.

– Вам чего? – спросила она, щуря глаза.

Лев Иванович поморщился от запаха, идущего с кухни. Варились какие-то экзотические щи.

– Елизавета Симбирцева здесь проживает?

– Здесь, а чего надо? – Белые жиденькие волосики выбились из-под старого, но выстиранного платка, завязанного через лоб на затылок.

Гуров в который раз убеждался в том, что старики живут в своем обособленном мире. Для них не существует ни чинов, ни званий. Им, познавшим мудрость, все равно, кто ты и что ты.

– Хотел с ней поговорить о ее подруге.

– Солидный мужчина и будете разговаривать с нашей Лизкой. Ну проходите.

Полковник вошел в квартирку, где обои не переклеивали лет двадцать. Бумага, которая закрывала стены, напомнила ему кадры из старых фильмов о войне. Обшарпанные квартирки, нищета, бьющая по лицу, но там война… То же самое и здесь. Старая полочка для обуви. В стене несколько гвоздей вместо вешалки.

На кухне древняя плитка. В комнатке на диване, из которого торчали нитки, лежала бледная девочка с широко раскрытыми стеклянными глазами.

– Это Лиза? – спросил полковник и, получив утвердительный ответ, прошел к ней. Сел подле кровати на скрипучий стул и дотронулся рукой до ее лба. Горячий.

– Она у нас болеет, – пояснила бабушка, принося с кухни в треснувшей чашке кипяток.

Старуха подняла голову то ли внучке, то ли правнучке и влила ей в рот дымящуюся смесь. Только теперь Гуров уловил тонкий запах каких-то трав сквозь – язык не поворачивается – зловоние стоящего на огне варева.

Глаза Лизы ожили, и она, как бы просыпаясь, повернула голову к Гурову.

Ввалившиеся щеки, обескровленные губы и желтая кожа. Диагноз полковник поставил сразу же, как вошел в комнату.

Бросив взгляд на подоконник, он увидел одноразовый шприц и обрывки упаковки, валяющиеся в растлевших листочках мяты.

На локтевом сгибе был след от свежего укола.

– Когда приходил доктор? – поинтересовался Гуров у бабушки.

– Да только что ушел.

Девушка вновь забылась.

Не раздумывая, Гуров вызвал по сотовому «Скорую» и велел поторапливаться, пообещав неприятности в случае задержки.

– Ох, врачи сейчас не лечат, – покачала головой бабушка, продолжая отпаивать Лизу.

Гуров ее не слушал.

– Где Анна? – спросил он, нагнувшись к самому лицу девушки.

Она не реагировала.

– Давно она у вас в таком состоянии?

– То ей лучше, а то и хуже.

Гуров попытался нащупать пульс. Удалось это ему после того, как он поджал артерию на горле.

– Ой, оставьте ее. Она уснула, – попросила бабушка.

Конец ознакомительного фрагмента.