Личное правосудие - страница 6

После чего Кинт расплавил сургучный карандаш над срезом колбы светильника и, запечатав конверт, встал в очередь к одному из почтовых клерков.

– Пропустите! Пропустите увечного во славу терратоса! – громогласно провозгласил кто-то от дверей.

Очередь Кинта почти подошла, впереди была милая старушенция, которая уже расплачивалась с почтовым клерком. Кинт мельком посмотрел назад. От дверей, скрипя протезом правой ноги и громыхая им об пол, к окошку, опираясь на массивную трость, шел с первого взгляда так портовый грузчик, да и несло от него соответственно – тухлой рыбой и перегаром, вот только в Латинге нет порта… Зато под многократно штопаным бушлатом был пояс с револьвером.

– Пропусти увечного, говорю! – хромой неслабо толкнул какого-то торгаша в конце очереди.

Люди загомонили, но стали пропускать наглого калеку.

– Эй, – калека бесцеремонно шлепнул Кинта по ноге тростью, – пропусти-ка!

Кинт не стал протягивать в окошко свое письмо и чуть отступил.

– То-то… Ик! Скажи-ка, Дейк, чернильная твоя башка, – калека просунул голову в окошко, отчего почтовый клерк замахал рукой у себя перед лицом, разгоняя «аромат» от посетителя, – Не пришел ли на мое имя ответ из комиссии парламента по обороне?

– Нет, – ответил клерк и сделал такое лицо, будто это его вина.

– Разорви их там всех! Я на следующей неделе приду! – калека с трудом высунул голову из окошка и повернулся к Кинту, – что смотришь? Отсиделись тут! А я…

Тут бравый и пьяный вид сошел с лица калеки, он как-то осунулся, опустил голову и похромал к выходу.

– Каждую неделю приходит… уже год ответа ждет на свое письмо, – словно извиняясь сказал Кинту почтовый клерк, – жаль его… Давайте ваше письмо. Куда?

– В Актур.

– Секундочку… – Дейк переставил на счетной машине пару рычажков и прокрутил ручку, – с вас четыре кеста.

Кинт провел еще час в компании управляющего товарной станцией, получил ключи от просторного склада в пакгаузе, куда с помощью пары тягловых лошадей был перемещен большой деревянный ящик, что прибыл в Латинг с востока еще две недели назад. Затем, решив, что было бы неплохо и подкрепиться, Кинт прошел в харчевню в здании станции. Публика пестрая, тут и те, кто в ожидании своего рейса тоже решил пообедать, и местные носильщики, и пара городовых зашли перекусить, и босоногие мальчишки из пригорода… В самом углу зала с мрачным видом, топил в стакане шанта свою тоску недавний калека с почты.

– Не помешаю? – Кинт присел за небольшой круглый столик.

Калека оглянулся и осмотрел зал.

– Свободных мест достаточно, – буркнул он в ответ.

– Где воевал? – спросил Кинт, пропустив реплику мимо ушей и позвал жестом проходящего мимо парня из кухонной прислуги.

Калека поднял на Кинта взгляд, пустой, полный отчаяния и тоски взгляд.

– Какое дело торгашу до того?

– Я не торгаш, я инженер горного треста…

Суетливый парнишка со всклокоченной рыжей шевелюрой возник перед столиком.

– Что желает господин?

– Бутыль шанта, мяса… да, и моему другу порцию наваристого бульона.

– Сей момент! – уже спеша на кухню ответил парнишка.

– За еду спасибо, конечно, неделю горячего не ел, но чего ты от меня хочешь… друг?

– Так где ногу-то потерял? – Кинт снова проигнорировал вопрос.

– В последней битве за Майнг, скреверы северян пытались сбить атаку нашего кавалерийского корпуса, их картечницы как гребнем прошли по нашим порядкам… я сначала обрадовался, что не убило меня, а только ранило, но видишь, как вышло? – калека хмыкнул, допил остатки шанта из своего стакана и постучал костяшкой пальца по металлу протеза, – колено перебило, пришлось ногу отнимать.

– Так ты кавалерист?

– Мастер-гренадер кавалерийского корпуса.

Вернулся рыжий парень с подносом в руках и, выставив все на стол, замер в ожидании.

– Сколько? – пододвинув миску с бульоном собеседнику спросил Кинт.

– Двенадцать кестов…

Кинт рассчитался, а калека накинулся на горячий бульон, работая ложкой с такой скоростью, будто боялся, что миску вот-вот отберут, а Кинт налил себе и соседу шанта, наколол вилкой кусок мяса и сказал:

– Не торопись.

– Так чего тебе от меня надо? – с шумом втягивая с ложки горячий бульон, снова спросил калека.