Лицом к лицу с расой - страница 56

Есть и другие репрессии. Помещённый в «адсег», не может принять участия в реабилитационных программах — ни в образовательных, ни в профессиональных, ни в лечении от наркозависимости. А так как, все кандидаты на досрочное освобождение должны пройти через эти программы, то, если я считаюсь членом банды, то у меня нет шанса на досрочное освобождение. В то же время, все юристы твердят, что все эти программы помогают вернуться в общество, но для нас таковых не предусмотрено.

Следует сказать, что латиноамериканцев-членов банд, так же, как и белых, в ГУБ записывают автоматически. По не понятным для меня причинам, чёрных членов банд в ГУБ сразу не записывают, и поэтому, их помещают в «адсег» не автоматически. Так как чёрные содержатся не на строгом режиме то от них, — во всяком случае, от вставших на путь исправления, — требуется обязательное участие в реабилитационных программах, что помогает им заново интегрироваться в социум. Только оттого, что они не содержатся в «адсеге» и не состоят в списках ГУБ, их шансы на досрочное освобождение весьма велики.

Пресловутое клеймо «расовых ненавистников» и «расистов» затрудняют поиск работы после освобождения, а также закрывает нам доступ к различным государственным программам. И это — только за то, что мы сопротивляемся ненависти тех, кто обвиняет белых во всех неудачах собственной расы.

Мне кажется, что цветные тоже остаются в базе данных ГУБ после освобождения, но реже, чем белые. В отделе по работе с бандами (Gang Intelligence, GI) мне сказали, что поскольку мы «расисты» и «расовые ненавистники», мы являемся нарушители порядка и должны находиться под надзором даже после выхода на свободу. Это поддерживает миф о том, что расовая проблема существует из-за белых «расистов».

Политика здесь точно такая же, как и во всём обществе. Для чёрных ненависть к белым настолько нормальна, что никто уже не обращает на неё особого внимания. В тюрьме белые очень быстро понимают, что без расового сознания им не выжить. Расовое сознание запрещено здесь так же, как и на воле, а от расовой ненависти страдаем больше всего мы. Невозможно осознать всю глубину этой несправедливости, и то, через что нам приходится проходить из-за этих мерзейших двойных стандартов.

Многие думают, что, если мы преступники, то мы сами попали в такую ситуацию и заслуживаем того, что имеем. Я согласен с тем, что мы несём наказание за собственные деяния и их последствия. Сложно сказать, насколько мне надоело видеть тех, кто паразитировал на обществе, а потом, попав сюда, начинают кричать о «правах». Чёрные, кстати, именно такие. Но неправильно проводить в жизнь интеграцию заключённых, а затем наказывать белых за то, чем другие занимались всегда.

Не знаю, понимал ли Джексон, что, описывая чёрных учеников, он описывал и чёрных взрослых. Большинство белых никогда, кроме, как по работе, с чёрными не сталкивается. Им не приходится видеть чёрных в больших количествах или в районах их обитания. На работе чёрные вежливые и нормальные. Однако, как только рабочая обстановка кончается, они начинают вести себя иначе. То, что Джексон описал в своих учениках, это именно то, что можно назвать их естественным бытием, переходящим у многих во взрослую жизнь.

Вероятно, вы замечали, что даже негры-политики и учителя затрудняются говорить на правильном английском, пользоваться грамматикой и строить предложения. Многим из них, чтобы показаться более образованными, нравится использовать многосложные слова совершенно неадекватно контексту.

Но поведение чёрных не ограничивается только языком. Когда правила белого общества сняты, появляются другие образцы поведения. Джексон написал об неприкрытой сексуальности негритянских мальчиков, описал как бесстыдно они подходят к белым девочкам. В тюрьме их сексуальность почти неконтролируема. Яне ханжа исчитаю, что то чем занимаются добровольно два разнополых человека, является их личным делом. Однако, существуют общепринятые правила сексуального приличия, которые многими чёрными игнорируются.

Из-за сопровождающего шума, всегда знаешь, когда идёт охранница, медсестра, секретарша и т. д. Негры стоят в дверях своих камер или выстраиваются в три-четыре ряда у окон, кричат, вопят развратные предложения и оскорбления. Эту процедуру проходят все работающие в тюрьме женщины: старые, молодые, привлекательные, скромницы. Даже старушки, которые занимаются чем-то полезным для заключённых, например, разноской почты, проходят через это. Чёрные уверены, что все женщины, особенно белые, являются шлюхами.