Лицом к лицу с расой - страница 9

В наш офис регулярно поступали телефонные звонки от разъярённых негров, грозившихся «добраться до этой белой суки». Когда я подходила к телефону, то слышала: «Ты та белая сука? Я до тебя доберусь!!!». В окнах домов, в витринах магазинов и на автомобилях часто можно видеть лозунг «Сохраняй Гарлем чёрным». Полагаю, что целью звонков было заставить меня убраться с работы.

Конечно же, когда я довела это до сведения моего руководства, мне было сказано заткнуться, и что я прохожу через то, что проходят чёрные и латиносы в белых районах. Большая часть моих жалоб руководству или обращений за помощью влекла за собой внеочередное направление на «курсы чуткости», на которых меня унижали и называли расисткойфанатиком и что я подвергаюсь воздействию своих врождённых белых расистских наклонностей. Однажды меня вызвали в офис старшего менеджера, — 50-летнего негра, — который сказал мне, что я живу в пузыре, и чтобы разбить этот пузырь я должна прочесть книгу о «белом превосходстве».

Проект «Стритворк» использовал благотворительные фонды для того, чтобы приглашать членов партии «Новые чёрные пантеры» для проведения бесед с нашими молодыми клиентами. Я должна была изображать радость ожидания, хотя предстоящее посещение всегда приводило меня в смятение, потому что я отнюдь не чувствовала себя в безопасности, поскольку «пантеры» подводили ребят к мысли, что они должны нападать на белых или, по крайней мере, не выказывать уважения любому нечёрному на своём пути. В «Стритворке» считали, что для клиентов это хорошо, потому что это придаёт им гордости и вдохновляет их колотить белых, а не друг друга.

Но, зачем? Зачем, спросите вы, белый человек пошёл работать на такую работу?

Сложный вопрос. Для меня ответ был таков: я пошла работать в эту сферу потому что я хотела что-то изменить. Я хотела помочь страждущим и считала, что поступаю правильно.

Я думаю, что есть белые, которым нравится среда гетто и которые считают, что унижение белых — это просто ещё один интересный аспект их новой, полной приключений жизни. Конечно, людей в этом направлении толкает массовая культура. Некоторые белые из пригородов поклоняются чёрным и рассматривают их мир гетто как лабораторию для развития творчества. Поп-музыка, кино, спортивные соревнования и телевидение ориентируются в основном на чёрных, а белым детям внушается, что всё белое ущербно. Я помню, как мои белые друзья из юношества, да и нынешние тоже, критикуя что-то, говорили: «Это так характерно для белых». Молодёжи из пригородов кажется, что они упускают что-то в этой жизни, в то время, как могли бы вести крутую и модную жизнь среди чёрных в гетто.

Удивительно, но белые в таких ситуациях принимают унижение, при этом гордясь своей работой и думая, что они улучшают мир. Из-за этого чрезвычайно мощного ощущения вины за «белое превосходство», многие белые думают, что они справедливо получают это унижение. Такое самобичевание приводит к изощрённой форме культурного самоубийства и неспособности защитить собственные интересы.

Одной из тех, кто на сеансах по средам подвергался публичным оскорблениям, была привлекательная белая девушка, у которой был жених-актёр. Она продолжала приезжать на работу даже после нападок и многонедельного бойкотирования. Вероятно, она не нуждалась в работе на полную ставку, ей просто нравилось бывать там. Ей нравились многозначительные переглядывания с гарлемскими неграми и она успела переспать с некоторыми коллегами из числа негров и латинос. Разумеется, это хранилось в секрете от её симпатичного белого жениха, актёра мыльных опер, который был бы завидным уловом для многих женщин.

Следует добавить, что «Стритворк» — это что-то вроде секты. Он пытался участвовать в каждом аспекте нашей личной жизни. Менеджеры задавали тон и всячески заставляли нас поверить в то, что нам очень повезло с такой замечательной работой, на которой нас так любят и клиенты, и коллеги, и руководители. Мы с презрением относились к посторонним и думали, что быть «внутри» это самое важное в жизни. Все в «Стритворке» считали свою организацию самодостаточным, мультикультурным и мультисексуальным раем и образцом для остального мира. Нам постоянно внушалось и вменялось жить в узких рамках догм «Стритворка».