Лихие девяностые в Шексне - страница 12
Игорь смеется:
– Да, здоровье мне сейчас ой как нужно! Вчера с тестем новым познакомился. Пачку сигарет у него занял. Мне самому некогда было в магазин бежать.
– Вот что любовь-то делает, – подначивает Юра. – Ты так и курить бросишь. В слесарке возникнул Зубов. Глубокомысленно наморщил лоб:
– Мужики, выручайте! Не может Сергей Андронов в котел пролезть, а там надо заплату приварить.
Смотрит то на Игоря, то на меня.
– Да, там и надо-то лишь на прихватки.
Игорь молчит, а я думаю: «Если он откажется, то я это сделаю». – Так, что? – с мольбой Зубов.
Игорь вновь молчит. Я ему говорю:
– Сходим. Вместе.
Игорь не спеша, выдавливает из себя:
– Пусть Андронов провода протягивает.
Зубов как всегда: «Спасибо» и исчезает.
Возникает бригадир Курочкин. Смотрит на Игоря:
– Чего? Зубов уговаривал? Что, не могут сварщика найти? Сергея, то Лукина нет, а то бы…
– Он же не пролезет, – говорит Юра. – С его комплекцией, в такое узкое горлышко не втиснуться.
– Он бы все сделал, вытянулся б, но влез. А потом бы хвастался: «Вот, мол, никто не мог сделать, а я сделал».
Мне как-то стало неудобно от его слов. Вот, думаю, хорошо что не напросился. А Курочкин продолжал:
– Для Зубова Сережа все сделает, лишь бы только перед ним выпендриться.
Игорь сходил и приварил заплату. Пришел чумазый.
– Ну, как? – Спрашивает Курочкин.
– Все…
– Ну, ты герой нашего времени. Теперь можешь одеваться и идти домой. Мойся и к своей мадам шагай.
Было лишь одиннадцать часов, а рабочий день предпраздничный, то есть работа до двух.
Домой я пришел десять минут третьего. Дочь подала записку от жены. В ней она инструктировала, что если не вернется до трех, то мне необходимо податься в магазин, где она отложила мужскую куртку по цене – сорок восемь рублей. Жена была в парикмахерской. Нам предстояло идти на вечер, где собирались управленцы завода.
Прочитав записку, я забрался в ванную и вымылся.
А жена уже дома. На голове укладка. Довольнёхонька.
– Читал записку?
– Читал.
– Одевайся и пошли. Посмотрим, если куртка не понравится, не возьмем.
Куртка висела в отделе «Продано».
Жена сняла её с вешалки и стала рассматривать. Комбинированная. Большая часть светлая. Черные нарукавники в виде заплат. Размер пятидесятый. Я стал ее примерять. Супруга под руку:
– Смотри, чтоб все застегивалось до последней кнопки
Две кнопки сначала не захлестнулись, но они были тугие. Приложил усилия. На швах торчало много концов ниток.
– Чья фабрика? – Спросила жена. – Дайка – посмотрю. Тьфу. Грузия.
Прочитал вслух:
– Бакинская швейная фабрика. Азербайджан!
– Все равно. Нитки торчат, сразу видно – Кавказ. Вон у меня халат сшит в Нагорном Карабахе. Неделю поносила и весь по швам разошелся. А в пододеяльниках все нитки лопнули. Тоже там сшиты.
Я продолжал примерять куртку и думал: «Она конечно не идеальная. Но где взять лучше? И все-таки сравнительно не дорогая».
– Давай, – говорю, – возьмем.
– Надо брать, – соглашается жена. – Сейчас время такое – сегодня не возьмешь, а завтра не будет.
На том и порешили.
ВЕЧЕР
На вечер, посвященный Дню восьмого марта, мы пришли, когда в зале находилось с десяток человек. Тут была пара Кожевиных. Она – секретарша директора завода Мирау Петра Францевича. А он – электрик электроцеха. Она, как всегда, накрашена. Выглядит симпатично и если бы не тонкие ноги, то – красавица. Он одет в светло серый костюм, при галстуке. Лицо смуглое, нос с легкой горбинкой. Походка неспешная. При этом взгляд его направлен в землю, носки стоп раскидывает в стороны. Может он и получил прозвище «Дундич». На работу в электроцех всегда идет с засаленной холщевой сумкой. Она ему неизменно служит не менее шести лет, как мне рыбацкая.
Были тут и Веселовы. Она однокурсница моей жены. Фигуриста, тонколица. В черном платье с блестками. Платье красивое и она хороша. Он чуть выше среднего роста. Черные усы и волосы. Мастер на все руки. По-моему работает на тепловой. Позавчера шел на работу и еле переставлял ноги, сильно хромал. Я шел сзади, а когда обогнал спросил: «Что с ногой?»
– Да так, – отговорился.
Но в этот вечер, плясал, вернее танцевал в одном кругу со всеми. Эти мужики, как и я, пришли на вечер за счет жен.