Ликуя и скорбя - страница 15

Пришельцы не шевельнулись, не шелохнулись, будто бы их не касалось все, что происходило на лугу и на перевозе.

Мстислав киевский что-то еще говорил неодобрительное, но Даниил Романович махнул рукой и, не желая отставать от Мстислава галицкого, мчался к перевозу. Взревели трубы в его дружине, и волынцы тоже помчались на врага.

Между тем Мстислав Удалой развернул в боевой клин дружину и ударил по врагу. Громыхнул по лугу тяжелый поскок кованой рати.

Затрубили трубы и во вражеском войске, ударили бубны, синие всадники снялись и кинулись навстречу плотными рядами, развертывались ряд за рядом, скрытые частоколом копий. Но не было в те времена силы, что могла бы отразить яростный удар дружины галицкого Мстислава. Дружина расшила ряды вражеской конницы. Галицкие витязи выскочили на простор сквозь вражеские ряды. Они уже было заворачивали коней, чтобы взять врага в кольцо и рубить, но враг побежал.

Завидя бег пришельцев, половцы, что топтались на правом берегу, кто по перевозам, кто вплавь кинулись в бой. Настала самая увлекательная для них минута, на плечах бегущего врага ворваться в вежи и хватать несметную добычу, ибо им известно было, что пришельцы ограбили богатейшие кавказские города.

Половцы мчались лавами, вразброд. Они обогнали дружинников Даниила Романовича, они обскакали и дружинников Мстислава Удалого. Накатывались па убегающих, рубили, били стрелами, расчищая путь для русских дружин, подсекая бегущих по всему простору заречного луга.

И Мстислав черниговский забыл о своей осторожности. Перевез дружину через реку.

Дружина Мстислава Удалого скакала за половцами, за ней дружина Даниила, растягивались ряды всадников в погоне, перевалили через холм и на бегу осаживали коней. Осадил коня и Мстислав Удалой, сразу и не разобрав, что происходит. Впереди в низине синеватым отливом чернел строй чужеземных всадников, точно такой же, какой только что был опрокинут и рассеян. Будто бы какая-то волшебная сила собрала разбросанных и повергнутых и вновь водрузила их на седла, но это были другие, были не развеянные всадники, а плотный строй свежих воинов, а справа и слева надвигались рядами рысью конные лавы, охватывая русские дружины, чуть ли не от самой реки. Мстислав затрубил в рог, призывая дружинников становиться стеной в полукольцо. К нему подскакал Даниил. Окинул взглядом поле и закричал, что надо рубить тех, что стоят, прорубаться и разорвать вражье кольцо. Кинулся первым, увлекая волынцев. Мстислав залюбовался, как пошел тяжелый клин русской дружины на пробой. И в это время двинулись навстречу неподвижные. Их рядов только коснулись половцы и тут же в страхе помчались назад, отведав удара копий. Помчались в безумном страхе, не лавой, не строем, лавиной, закружили данииловских витязей, разорвали, разрушили их строй, подставляя разрозненными под вражеские копья и кривые мечи.

Мстислав не успел выбрать, куда ему наносить удар: по левому крылу врагов или по правому, вперед некуда, впереди рассыпанный строй Даниила, впереди мечутся с одного края поля на другой половцы. Не успел... Половцы накатились на его дружину, учинили смятию, впору рубить неловких союзников. А в это время правое и левое крылья замкнули кольцо сзади, и некогда пробивать его в беге назад: половцы, отброшенные замкнутым кольцом, опять мельтешат перед конскими мордами.

Даниил вырвался из смятии, за ним строились на скаку витязи и мчались на удар. Даниила сначала поразила стрела, а затем достало вражеское копье. Но он врубился в ряды и разил мечом врагов. Мстислав сжал рукоять топора, затянул на руке паворозу, чтобы не вырывался топор при ударе, и встретил врага лицом к лицу. Пришельцы сжимали кольцо, тесно стало, не развернуться длинным копьем. Русские витязи побросали копья, рубили мечами и топорами. Враг отпрянул, но не побежал, как бегал в степи, а осыпал стрелами русский строй. Стрелы скользили по доспехам, стрелы язвили коней, и раненые кони, озверев, ломали строй, едва удавалось сойтись русским стремя к стремени. Кони падали, и витязи, окованные в тяжеленные доспехи, не могли подняться, их топтали копыта чужих коней.