Ликвидатор - страница 14

Ощущение чуждости окружающего мира приходит вместе с болью. Мир меняется, люди кажутся другими, да и не только люди.

Провожая Софию до метро, Джули ловила себя на том, что всё вокруг иное… как в тумане… в тумане собственных невесёлых мыслей и тоски.

Но с Гаремовой в тоску надолго не впадают.

— Ой, совсем забыла тебе сказать! Помнишь мою однокурсницу, Ольгу Иванову?

Джули отрицательно покачала головой.

— Ну, — требовала София.

Девушка нахмурила лоб, усердно изображая работу мозга. Но почему близкие люди упорно заставляют нас вспоминать то, до чего порой нет никакого дела?

Виновато взглянув на подругу, Джули неопределённо пожала плечами.

— Ну, как ты не помнишь? — Гаремова в нетерпении закатила глаза, — красивая блондинка с тонкими чертами лица. На Дне Рождения моего бывшего мелькала.

Хитрая улыбка на губах, лукавый взгляд, направленный в небо и ироничный тон:

— София, у какого из твоих бывших это было?

Гаремова громко рассмеялась, заставив обернуться проходивших мимо мужчин.

— Ладно, замяли, но суть не в этом. Пару дней назад она покончила собой.

— Почему?

— В записке говорилось «Я устала от одиночества».

Джули тяжело вздохнула, стало жаль незнакомую девушку… просто жаль, без знания деталей, без объяснения причин.

— Что ж, бывает.

— Ага, бывает, — иронично выдала София, — только у неё мужиков было больше, чем волос на моей голове.

Оценивающий взгляд скользнул по густой копне рыжих волос.

— Да, многовато… Но это ничего не значит.

Гаремова не унималась.

— Или я ни хрена не понимаю, или здесь какая-то фигня.

— А, возможно, и то и другое.

— Точно!

На этой пессимистичной ноте девушки расстались, отправившись каждая по своим делам.

Джули опустилась на колени перед могилой Ричарда, бережно положив на камень двенадцать бардовых роз. Слёзы покатились по щекам, губы зашептали о предательстве близкого человека… через несколько минут стало легче.

Рука коснулась холодного камня, глаза обратились к небу. Что ожидала она увидеть, а может… услышать? Голос… родной, любимый, ласковый голос… голос Ричарда, который заменил ей отца, всегда поддерживал в трудную минуту, понимал, знал ответы на все вопросы.

Моран читал её, как открытую книгу, и это не злило, даже, наоборот, странное чувство того, что ты кому-то нужна просто так, не в сексуальном смысле, окрыляло, помогало быть немного счастливей в холодном мире вынужденного одиночества среди людей. Но всё проходит… прошло и это…

Джули смотрела в небо, оно отвечало тишиной… Небо бывает жестоким: сколько глаз обращены к нему с надеждой… хотя, что оно может…

Рождение нового существа… Грандиозное событие Иного мира, обычно живущего за счёт смерти. Но сегодняшний день стал исключением.

Стая Ливона праздновала рождение львёнка. Редкое явление среди оборотней: в большинстве случаев детишек усыновляли с Земли, и только в одном случае из 100 000 женщина-львица могла выносить и родить малыша самостоятельно. И это случилось у кошек! Через несколько дней ребёнок пройдёт обряд и станет полноправным членом стаи.

Счастливые родители — Мейбилин и Кросс держали кроху на руках, принимая поздравления.

Ощущение праздника поселилось в душе каждого, казалось, весь мир радовался рождению мальчика.

Солнечные лучи переливались всеми цветами радуги на белом снегу, внося свою лепту в атмосферу праздника. Поляна, размером с большой стадион, выглядела огромным, ярким муравейником: столы с угощением и напитками, детишки, дружной толпой носившиеся по снегу, беззаботные лица взрослых, звонкий, счастливый смех.

Оборотни-кошки старались как можно больше походить на людей, в отличие от вампиров.

Вскоре к стае львов подтянулись тигры с поздравлениями и подарками для малыша. В эти минуты Иной мир светился счастьем и любовью. Улыбки оборотней, радость, витавшая в воздухе, всё создавало картину идеального существования «сказочных» существ.

Огромную роль в создании такой атмосферы сыграл Ливон. Предводитель стаи львов, в которой царил закон и порядок. Лучший друг, страшный враг. У него была одна особенность, поражающая окружающих: вчера лев мог пить пиво в компании друга, поддержать его в трудную минуту, разделить печаль и радость, а завтра жестоко наказать за нарушение законов стаи. Ливон мог убить, если этого требовали обстоятельства. Справедливость, честность и дисциплина не возможны без жёсткости, а порой и крайних мер, в число которых входит жестокость. Вожак нравился далеко не всем, но это его не волновало. Десять лет лев правил стаей, и большинство её членов не хотели ничего менять.