Лимбургская хроника - страница 6
и делали это по собственной воле; они не обращались за помощью и советом к папе и Церкви[49], что было великим безумием и, и приносило великие упущения и проклятия их душам. И собирались мужчины в городах и в деревнях в кучи и шли с плетьми по сто, двести, триста, или около того. Их жизнь была такова, что каждый отряд шел тридцать дней[50] с плетьми от одного города к другому, неся с собой кресты и хоругви, как в церкви, а также свечи и факелы. И когда подходили они к городу, то шествовали они двумя [рядами] по два [человека] до самой церкви. На них были шапки, на которых спереди были красные кресты, и каждый нес с собой свою плеть, что висела пред ним. И пели они церковный гимн:
Этот гимн появился именно тогда, и его поют еще и ныне, когда несут святого. У них были свои запевалы, двое или трое, и они им подпевали. И когда они приходили в церкви, то запирали их и раздевались до исподнего, от своих чресл до щиколоток носили они одежду из льняной ткани[51]. Они шествовали по церковному двору двумя [рядами] по два [человека], как обычно ходят вокруг церкви, и пели. И каждый сам бил себя своею плетью, и пускали свои плети через плечо [по спине] с обеих сторон, что кровь стекала со щиколоток. Они несли кресты, свечи и хоругви пред собой, и у них была такая песня, когда они были в пути.
Она и дальше продолжалась. А в конце песни они пели:
И все они становились на колени и били крестообразно вытянутыми руками о землю и лежали там. И они договаривались между собой о весьма безумном и пагубном и ошибочно считали, что это хорошо. А именно-когда они падали ниц, то тот, кто среди них был нарушивший супружескую верность, ложился на бок, чтобы так его было видно, что он – прелюбодей. А тот, кто совершил убийство, тайно либо публично, переворачивался и ложился на спину. Кто же нарушил свою клятву, тот вытягивал вверх два пальца вместе с большим, чтобы было видно, что он клятвопреступник, и так далее. Это мог быть рыцарь, кнехт, горожанин или крестьянин,-все с простым чувством шли с плетьми, из-за чего все они теряли своё благочестие, ибо наложили они на себя епитимью без разрешения святой Церкви и тем самым сделали себя злодеями и мошенниками. Так как если кого-то в кругу его знакомых и среди его клиентуры считали почтенным, честным мужем, а он сам становился мошенником, то он более был не пригоден на земле к чести и блаженству. И кое-кого из них в Вестфалии или где-то еще искалечили и повесили, и [они] были высланы из земли советами [городов], в которых до того пребывали, как это и подобает, в Вестфалии или где-то еще[52]. И если эти флагелланты выходили из городов и [уже] свершили своё покаяние, то выходили они [из городов] шествием со своими крестами, хоругвями, свечами и запевали свои гимны и подпевали им. А песнь была такая:
И так далее. А далее они пели другой гимн, который звучит так:
Ты должен знать, что все эти песнопения составлялись и сочинялись во время походов флагеллантов, и эти гимны не существовали до того[54]. Также флагелланты имели обычай, что они не заговаривали с женщинами во время своего похода. И так бродили они, словно безумцы, и не знали, где должен быть конец. Говорит стихотворец:
«Quicquid agis, prudenter agaset respice finem»[55], что значит: „Что ты начинаешь, ты должен свершать мудро и должен наметить конец“.
И когда флагелланты лежали ниц, как это выше описано, то лежали они на земле, пока не будет прочтен пять раз «Отче наш». Затем приходили двое, которых они избрали в магистры, и давали каждому удар плетью и говорили: «Вставай, чтобы Бог отпустил тебе все твои грехи». Тогда они становились на колени. Магистры и певцы пропевали им: