Линдана и Вальмир - страница 9

   На третій день Линдана, получивъ письма, выдумала цѣлую исторію, и нашла способъ совершенно увѣрить Морфизу, что ей надобно ѣхать въ Парижъ дней черезъ пять. Осьмое Іюня, завтракая съ хозяйкою, она велѣла закладывать карету. Вдругъ Мелинда вошла съ торжествующимъ видомъ и сказала: «Видите ли, что я могу ручаться за Жеркура? Сію минуту пріѣхалъ его слуга и говоритъ, что онъ самъ будетъ къ обѣду. Какъ Жеркуру не сдержать вѣрнаго слова, мнѣ даннаго?» -- Сія Жеркурова точность въ разсужденіи Мелииды еще болѣе раздражила Линдану: она спѣшила проститься, сѣла въ карету и велѣла постильйонамъ ѣхать какъ можно скорѣе. Еще не отъѣхали пяти миль, какъ имъ встрѣтилась двумѣстная Англійская карета... Линдана узнала Жеркуровъ экипажъ. Онъ видѣлъ уже передоваго слугу ея; велѣлъ остановиться, выскочилъ, -- подошелъ и сказалъ Линданѣ: «какъ! вы ѣдете въ Парижъ?» -- Такъ, государь мой! отвѣчала она сухо. «Постильйоны! назадъ!» закричалъ онъ. Линдана вздрогнула и спросила уже совсѣмъ другимъ голосомъ: «что это значитъ?» -- «Вы однѣ, сударыня; вамъ надобно ѣхать ввечеру черезъ опасной лѣсъ: дозвольте мнѣ проводить васъ до Парижа»... Это было сказано при служанкѣ, сидѣвшей въ каретѣ, и Линдана догадалась, что опасной лѣсъ есть басня, выдуманная для дѣвицы Розаліи. Вы забываете, сказала она дрожащимъ голосомъ, что Мелинда... и Морфиза васъ ожидаютъ. -- «Я напишу къ нимъ съ первой почты. Дозволите ли мнѣ сѣсть съ вами?» -- Линдана отвѣчала только движеніемъ головы. Жеркуръ отворилъ дверцу, и съ покойнымъ видомъ сѣлъ подлѣ Розаліи, напротивъ Линданы. Такимъ образомъ въ одну минуту онъ оправдался, и воскресилъ радость и довѣренность въ чувствительномъ сердцѣ Линданы. Они оба были растроганы и молчали. Розалія, чрезмѣрно боязливая, начала спрашивать объ ужасномъ лѣсѣ. Жеркуръ отвѣчалъ ей, что въ немъ еще не давно зарѣзали двухъ человѣкъ. -- «Которые ѣхали въ каретѣ?» -- Да, въ Англійской четверомѣстной; въ такой же, какъ ваша, -- «Боже мой! какой страхъ! какой ужасъ!» -- Что принадлежитъ до меня (сказала Линдана, смотря на Жеркура), то я совершенно теперь покойна. -- Тутъ кареты остановились; стали перемѣнять лошадей. Линдана вышла, сѣла въ маленькомъ садикѣ, и будучи одна съ Жеркуромъ, сказала ему: «Боже мой! что подумаетъ Морфиза?» -- Признаюсь, отвѣчалъ Жеркуръ, что я не много увеличилъ опасность Бондійскаго лѣса; однакожь правда то, что не давно ограбили тамъ человѣка. Вы поѣдете лѣсомъ въ темную ночь, съ однимъ слугою; это въ самомъ дѣлѣ неосторожно. Я отпишу Морфизp3; все такъ просто, что она не вообразитъ ничего романическаго; и сверхъ того дамъ ей слово возвратиться къ ней черезъ недѣлю: чего однакожь не сдѣлаю, естьли вы останетесь въ Парижѣ. -- «Ахъ, Жеркуръ! какъ я вамъ благодарна!» -- Вы огорчите меня, естьли удивитесь этому. Я только для васъ ѣхалъ къ Морфизѣ: что мнѣ тамъ дѣлать, когда вы будете въ городѣ? -- «Однакожь Мелинда»... что такое? -- «Вы для нее оставались въ Парижѣ.» -- Какъ? развѣ она не сказала, для чего? -- «Сказала за великую тайну одной Морфизѣ.» -- Тайны совсѣмъ нѣтъ; однакожь я виноватъ въ томъ, что не написалъ къ вамъ, зная характеръ ея, имѣя къ вамъ довѣренность, надѣялся, что вы будете имѣть ее и ко мнѣ. -- «Ахъ, теперь готова вѣрить вамъ во всемъ!»-- «Я могъ въ важномъ дѣлѣ услужить брату Мелинды, пожертвовалъ дружбѣ осьми днями щастія, и думалъ: Линдана будетъ за то довольна мною!..» Тутъ она заплакала... О Жеркуръ! сказала Линдана: я виновата, и боюсь, чтобы любовь ваша ко мнѣ не уменьшилась!... Можно ли, отвѣчалъ онъ съ нѣжнымъ взоромъ, можно ли такъ думать о человѣкѣ, которой не умѣетъ любить страстнѣе? -- Жеркуръ взялъ ея руку, поцѣловалъ, сказалъ: навѣки!.. и пошелъ писать къ Морфизѣ. Его увѣреніе любить вѣчно было гораздо надежнѣе всѣхъ клятвъ и восторговъ пламеннаго любовника. Онъ не зналъ страсти, но любилъ, говорилъ искренно, не увеличивалъ, и гнушался всякимъ обществомъ. Искренность и спокойствіе сердца украшали нѣжность его какою-то силою, трогательною прелестію, увѣрительною для любовницы въ разсужденіи будущаго.