Линия Периферии (СИ) - страница 2

Ему хватило смекалки, чтобы рассмотреть таящийся за брифингом подтекст. Пилот понимал, что является расходным материалом, применяемым для «ощупывания» местности на предмет возможных опасностей, но Антарктида была и оставалась нейтральной зоной, а утечек информации не наблюдалось до сих пор. Джеффри было не совсем ясно, почему руководство решило отправить человека, непосредственно связанного с американскими военными ведомствами, а не безымянного гражданского, избавленного от бремени зацепок, но не стал задавать лишних вопросов — если решение было принято на высшем уровне, значит, тому были свои причины.

Можно было организовать куда более безопасную и подготовленную операцию, задействовав ближайшую к рассматриваемым координатам и подчинённую американской антарктической программе станцию Мак-Мердо, но кому-то извне удалось прознать о подозрительных манёврах американцев, и внеплановая инспекция Комиссии АНТКОМ уже второй день вела непрерывное наблюдение за каждым известным объектом в округе, принадлежавшим штатам и их союзникам. Это не была утечка информации, а лишь скромная оплошность в сохранении низкого профиля, так что ситуация пусть и была напряжена, но оставалась под контролем.

Всё началось два месяца тому назад, когда Интерпол предоставил ЦРУ информацию о стремительно набирающем популярность чёрного рынка оружейном дилере, известным под псевдонимом «Венансио». Наглости этому человеку было воистину не занимать: он практически в открытую вёл противозаконную деятельность, не брезгуя заключать сделки со всеми, кто только попросит. Венансио никем не крышевался, не платил пошлин ни «светлой», ни «тёмной» сторонам, и сам, насколько это было известно — к крышеванию никогда не прибегал. За Венансио не было никакой закулисной силы, и он не стоял ни под чьим флагом. Что там говорить — он не имел даже собственного. Он менял силу на деньги, а деньги — на силу. Но в один прекрасный день масштаб его денежного оборота затронул чужие территории этого скользкого бизнеса, и за Венансио мигом взялись по обе стороны закона. Парень за считанные месяцы набрал популярность, сравнимую с всемирно известным бароном Бутом, сбагривая вооружение наёмникам и террористам. Конечно, он работал и с легальными клиентами, но, когда международные миротворческие структуры прознали о его связях с незаконными формированиями — большинство клиентов организации были вынуждены отказаться от публичных оферт. Так Венансио, ещё не продержавшись на рынке и нескольких лет, уже оказался в розыске доброй трети цивилизованных стран.

Новоиспечённого оружейного дилера никто не мог достоверно опознать — ни местонахождения его оружейных складов, ни того, каким образом они пополнялись, а об идентификации настоящей личности новоиспечённого оружейника не могло быть и речи, отпечатки пальцев и генетические материалы, заполученные Интерполом — не принадлежали вообще никому. Однако, на протяжении последней недели своей насыщенной жизни Венансио внезапно начал допускать серьёзные огрехи: оставлял следы, развязывал чрезмерно громкие кампании против недобросовестных дилеров, пытавшихся кинуть его на сделках, и даже заключил несколько соглашений лично, подтвердив, что «Венансио» — это действительно существующий человек, а не ОПГ, стоящая за единственным псевдонимом и парой расплывчатых улик, которые вообще могли оказаться продуктом синтеза. Впоследствии, весь спектакль обошёлся ему ценой собственной шкуры: кто-то из закулисного мира начал сливать информацию Интерполу, и в итоге международная уголовная полиция снабдила ЦРУ достоверной наводкой на одно из баронских убежищ, дислоцировавшихся в заброшенном военном лагере Невады.

Но случилось нечто, чего разведывательное управление ожидало меньше всего: загнанный в угол Венансио взорвал себя вместе со всей группой захвата и наёмниками, предпринимавшими тщетные попытки сдержать бойцов специального назначения — мощности взрыва хватило, чтобы корректная идентификация большинства останков оказалась попросту невозможной. Джеффри тогда приставили наблюдателем на борту десантного вертолёта, и он видел всё своими глазами. В тот день он потерял своего давнего друга, принимавшего участие в штурме, и с тех пор он поклялся любой ценой уничтожить наследие зарождавшейся оружейной империи Венансио, власть над которой ещё не успели разделить. Известие о том, что судьбоносный для его карьеры антарктический вылет был связан с ликвидацией одного из этой же империи ключевых узлов — был музыкой для его ушей, и Сэндшторма более не страшили ни возможные опасности, ни сомнения, ни роль пешки в чужой игре.