Линни: Во имя любви - страница 18
Я посмотрела на юношу.
— Не бойся, крошка, — сказал он. Зрачки у него были расширены. Он махнул рукой черному мужчине, и тот немедленно опустил барабан, прикрывшись им поверх повязки.
Юноша рассмеялся, и я поняла, что уже слышала этот истерический хохот несколько минут назад. Тогда я приняла его за женский.
Здесь стоял незнакомый пряный запах, такой сильный, что от него и от качающихся теней у меня вдруг все поплыло перед глазами. Тут было что-то не так, и эта неизвестность меня пугала.
— Меня зовут Кленси, — произнес юноша. — Теперь пойдем со мной, тебя уже ждут.
Он взял меня за руку.
— Я не думаю… — Я попыталась вырваться, но у Кленси, на первый взгляд довольно хилого и хрупкого, оказалась железная хватка. Он сжал мои пальцы так, что мне стало больно.
— Ну конечно, ты не должна думать. Думать — это так скучно, — заметил он. — Ты должна только чувствовать.
Он сильно рванул меня за руку и потащил за собой. Я заметила, что под накидкой у него больше ничего не было. Он вел меня через комнату, пробираясь между диванчиками и низкими столиками, а я размышляла о том, как отсюда можно сбежать. Можно было развернуться и броситься к выходу, если бы не железная хватка Кленси. И если бы не мысль о том, что чернокожий — которого, кажется, звали Помпи — теперь шел за нами по пятам и снова зловеще бил в барабан.
— Ну вот, — сказал Кленси, — мы пришли.
Он отдернул в сторону тяжелую парчовую штору. За ней оказалась еще одна дверь, обычная деревянная дверь, она совсем не вязалась с остальной напыщенной обстановкой. Из замка торчал медный ключ.
— Давай, иди. Здесь не заперто. Он ждет тебя.
— Кто это «он»? — спросила я, снова отпрянув назад от страха.
Кленси вдруг осмысленно на меня посмотрел, а глупая улыбка, которая не сходила с его лица с того момента, как я впервые его увидела, вдруг стала какой-то непонятной. Несколько минут назад на меня с точно таким же выражением смотрел дворецкий.
Еще я поняла, что Кленси на самом деле значительно моложе, чем мне показалось сначала. Возможно, мы с ним даже были ровесниками.
Он повернул ручку и втолкнул меня в дверь.
Здесь своеобразный запах дыма был еще сильнее, и под его сладостью угадывался еще какой-то запах. Словно что-то очень медленно, с наслаждением разлагалось. Когда дверь за мной закрылась, комната погрузилась в абсолютную темноту.
— Здравствуйте! — позвала я.
Что-то здесь было не так, совсем не так. Больше всего в тот момент мне хотелось убежать без оглядки.
— Входи, входи, — ответил чей-то голос. Он был слабый и дрожал, словно говорящий страдал каким-то недугом.
— Здесь нет света, сэр? — спросила я, испугавшись еще сильнее. Голос нисколько меня не успокоил. — Я ничего не вижу.
Мне пришлось побывать во множестве комнат и услышать немало мужских голосов. Но, по крайней мере, я всегда видела, кто передо мной находится. И хотя неприятных сюрпризов хватало с головой, мне никогда не приходилось стоять вот так в полной темноте и в страхе ждать, кто или что из нее появится.
Раздался долгий протяжный звук — кто-то втягивал воздух, и я увидела крошечный красный огонек на конце трубки. Затем послышался выдох и какой-то шорох, словно незнакомец пошевелился. Быстро чиркнул кремень, затем последовала вспышка света, и я увидела какую-то фигуру, скорчившуюся возле мраморного камина. Когда трут занялся и огонь стал сильнее, фигура, шатаясь, отошла от камина и со вздохом опустилась в кресло с подлокотниками, но мне по-прежнему не удавалось рассмотреть лицо.
— Теперь ты должна выйти на свет, — сказал мужчина. — И я увижу, оправдались ли мои надежды. В наши дни так трудно достать то, что тебе нужно. Здесь, в Ливерпуле, я был крайне разочарован предложенным выбором. Крайне разочарован, — повторил он.
Я подошла к камину и остановилась перед ним.
— Поверни голову. Я хочу увидеть твои волосы.
Я посмотрела налево, затем направо, чувствуя за спиной жар камина.
— Хорошо, хорошо. — Мужчина немного повысил голос, словно заволновался.
Интересно, почему он так странно разговаривает?
— Теперь подойди сюда. Мы выпьем с тобой прекрасного вина.
Я подошла к креслу.