Лишенцы в системе социальных отношений - страница 25

.

4 ноября 1926 г. ВЦИК утвердил новую избирательную инструкцию для РСФСР. В разделах, посвященных лишению избирательных прав, и порядку восстановления в них повторялись основные положения союзной инструкции по этим вопросам. Вместе с тем особое внимание было уделено технике составления списков лиц лишенных избирательных прав. Сельским и городским советам предписывалось постоянно вести поимённый учёт лишенцев. Осуществляться он должен был на основании документальных данных. К ним относились: для осужденных и ссыльных — копии приговоров или справки соответствующих судов, для граждан, использующих наёмный труд и живущих «на нетрудовые доходы» — сведения финансовых органов о размере взимаемых с них промыслового и подоходного налогов и сведения страховых касс о страховых взносах, для торговцев — справки финансовых органов о патентах, по которым осуществлялась торговля и о сдаваемых в аренду торговых помещениях, для бывших полицейских — справки административных органов, сельских советов, волостных исполкомов и сведения органов ОГПУ о прошлых занятиях этих людей. Избирательные комиссии должны были публиковать списки лишенцев за двадцать дней до проведения[98].

Инструкции 1926 г. стали основой избирательного законодательства СССР и РСФСР вплоть до середины 1930-х гг. Все нормативные акты по выборам, издававшиеся в период с 1926 по 1936 гг. только уточняли и дополняли установления этих документов. В каждой из избирательных инструкций статьи 14 и 15 были посвящены лицам, лишаемым избирательного права, а 16 статья гражданам, которых нельзя было лишать избирательных прав. Содержание этих статей, по сути, оставалось прежним, но в каждой последующей инструкции увеличивалось количество примечаний и дополнений, согласно которым под действие запретительных положений подпадало всё большее количество людей.

Первые выборы, организованные в соответствии с новыми инструкциями, состоялись конце 1926 — начале 1927 гг. Власть в центре и на местах, не желая повторения результатов предыдущей избирательной кампании, уделяла им весьма пристальное внимание. Свидетельством этого являются многочисленные циркуляры, связанные с различными сторонами проведения выборов, посылавшиеся из Москвы в союзные республики, губернии, края, области. Посвящены они были главным образом разрешению вопроса кого допускать, а кого не допускать к участию в выборах. Выяснилось, что, несмотря на то, что в инструкциях были достаточно подробно определены критерии, на основании которых гражданин вносился в список лишенцев на практике руководствоваться ими очень сложно. Потребовались многочисленные уточнения и дополнительные разъяснения, главным образом в отношении лиц, применяющих наёмный труд, владельцев предприятий и кустарей. Часто благодаря усилиям местных властей в отдельных губерниях и областях количество лишенцев резко возрастало, что усиливало социальную напряженность.

Руководство партии и государства, призывая активно проводить директивы по недопущению в Советы кулаков и нэпманов, в тоже время старалось пресекать по мере возможности попытки «расширительного толкования» положений касавшихся лишения избирательных прав. Выступая 27 января 1927 г. на общегородском собрании Ленинградского профактива В. М. Молотов говорил, о необходимости «устранить от участия в выборах кулачество, устранить эксплуататорские элементы, формально и заранее поставить их вне Советов». Он откровенно признавал, что «лишенных избирательных прав в эту перевыборную кампанию будет больше. Сколько, это, конечно, заранее сказать невозможно[99]. Тем не менее, он предостерегал местных руководителей от излишнего увлечения высокими процентами при лишении избирательных прав. „Всякая попытка расширения круга лишенных избирательных прав, если она будет захватывать часть середняцкой массы, будет на деле помощью кулаку“[100]. По мнению Молотова при лишении избирательных прав в сельских местностях следовало „руководствоваться той общей нормой, которую кулачество имеет в деревне“. Такой нормой он считал 3–4 % от общего количества населения. В отдельных „особенно кулацких округах“ допускалось в виде исключения увеличение этого числа до 6–7 %, но такой процент был назван максимальным