Лишняя - страница 3

"Первопроходцем" была Ксюха — разбитная девчонка, училась на год моложе меня, была двоечницей, но какой! По правде говоря, двойки ей ставили в основном за поведение — очень уж она любила спорить с учителями и драться с мальчишками. Мне понравилась эта веселая, живая девочка, восхищающаяся моими рисунками и поделками. Стоило кому-то обозвать меня, Ксюха нетерпеливо давала обидчику по носу. Рядом с ней я научилась много смеяться, не зацикливаться на проблемах и не париться о том, что думают обо мне другие люди. С ней я перестала стесняться себя, мое истинное "Я" наконец-то вырвалось на свободу. И все вокруг были удивлены, что Настя — не маленькая тихоня, а веселая, шумная и заводная. Мама очень радовалась таким переменам.

Учеба по-прежнему давалась мне легко, и вот уже седьмой класс подряд я заканчивала круглой отличницей. И стало заметно мое полубезумное стремление к математике. На трех олимпиадах я заняла первые места, и этой осенью, осенью 2004-го я должна была перейти в математический лицей, где, в сущности, и начнется моя история взросления, перемен и событий, сменяющихся так быстро, словно узоры калейдоскопа.

— Настюх, ну чего ты там копаешься?! — кричала из передней мама. — Я уже вычистила твои туфли, на линейку опоздаешь!!!

— Мам! Ну сейчас! — я придирчиво разглядывала себя в зеркале. Мне совсем не нравилась моя фигура — я чем-то смахивала на жеребенка, такая же длинноногая, худая, голенастая. Поэтому я не рисковала ходить в юбке, а, как и всегда, надела узкие черные брюки, белую рубашку, а свои длинные темные волосы заплела в косичку. Мама подошла ко мне сзади и обняла за плечи:

— Настя, да не переживай ты так… Ты у меня красавица!

— Да ну, мам. Какое там красавица, лишь бы от остальных не отличаться. Не заметили бы. — вздохнула я, закинула рюкзак за плечо, влезла в свои туфли-башмачки на низком каблуке, поцеловала маму в щеку и пошла на линейку.

В школьном дворе я поплутала немного, безуспешно разыскивая взглядом свой будущий восьмой «Б». Наверное, я бы так и не нашла его, если бы меня не окликнул голос сзади:

— Эй, девочка! Ты что, новенькая?

Я обернулась. В метре от меня стоял мальчик, лет тринадцати, рослый, но худой. Смешной, кареглазый, каштановые волосы мягкой волной спадали на лоб.

— Да…Я в восьмой «Б»…

— А, к математикам. Ну идем, покажу, где твои, — кивнул мальчик.

Я нерешительно улыбнулась и пошла за ним. Он подвел меня к группе учеников, окликнул учителя — наверное, это был мой будущий классный руководитель; и, подав на прощанье руку, хмыкнул:

— Восьмой класс, а такая маленькая. Смотри, с какими коровами тебе учиться предстоит. — и ушел к стоящей напротив кучке парней. Один из них держал табличку с надписью «8А».

Я пожала плечами и подошла к преподавателю:

— Здравствуйте.

— Ааа, Листницких? Здравствуй-здравствуй! Добро пожаловать к нам, в нашу дружную математическую команду! Меня зовут Максим Владимирович, я твой новый классный руководитель! — учитель был высокий, молодой, с рыжей шевелюрой и добрыми голубыми глазами. Он пожал мою ладонь и поставил меня рядом с собой, когда классы выстроились на торжественную линейку. Во время выступлений он шепотом объяснял мне, кто выступает, как зовут преподавателей, как они ведут свои уроки…

В общем, новый классный руководитель мне понравился. Осталось подождать, как там дело будет с новым классом…

Я нервно накладывала штрихи на лист бумаги. Из-под руки постепенно вырисовывался профиль маленькой девочки с растрепанными косичками.

— Ого, ты так здорово рисуешь! — воскликнул кто-то за моей спиной.

Я вздрогнула и обернулась. За мной сидела светловолосая девчушка с веснушчатым лицом, с интересом наблюдавшая за движениями моей руки.

— Спасибо, — смутилась я, скомкала лист и засунула его в сумку.

Торжественная линейка закончилась. Классы разошлись по своим кабинетам и ждали начала уроков. Первым в расписании стояла алгебра. Вел её классный руководитель.

Я сидела одна на предпоследней парте в среднем ряду и краснела под взглядами двадцати пяти пар любопытных глаз. Естественно, мое появление не осталось ни для кого незамеченным, и все, особенно девчонки, оценивающе и как-то настороженно разглядывали меня. Я же сидела, опустив голову, и ругалась про себя: «Чертов звонок! Ну давай уже…»