Листья лофиры - страница 17
На улицах города мы не раз встречали европейцев монахов и монашек в белых сутанах, и я почему-то решил, что мой сосед имеет некоторое отношение к собору.
Оказалось — нет. Он миссионер и служил в монастыре, расположенном где-то в Атласских горах. А теперь он летит в Абиджан, столицу Берега Слоновой Кости, чтобы там продолжить свою деятельность. Берег Слоновой Кости должен был вскоре получить независимость, и я спрашиваю об этом миссионера. Он отвечает, что не занимается политикой и это мало его интересует. Потом он удобно устраивается в кресле и закрывает глаза.
Ночью звезды вплотную обступают воздушный корабль, и пилотам, должно быть, трудно прокладывать среди них курс. И трудно ориентироваться в этом бесконечном космическом разнообразии. Во всяком случае, я не могу избавиться от ощущения, что одна Луна — маленькая, с неясными темными контурами — висит в черном небе справа от нас, а вторая — огромная, с застывшими латунными пиками и кратерами, — раскинулась слева по борту, внизу. И мы летим к ней, к этой близкой Луне, и скоро опустимся на ее поверхность… Я закрываю глаза, стараюсь заснуть, но ощущение космического полета не исчезает, наоборот, усиливается, и в полусне мелькают мысли о единении, о содружестве разных народов, устремившихся в космос… Я перебираю в памяти пассажиров нашего космического корабля: помимо нас, русских, к латунной поверхности Луны приближаются французы, сенегальцы, два американца, супруги француз и сенегалка с трехлетиям смуглым малышом…
Очень покойно и хорошо становится на душе, и я наконец засыпаю…
Самолет начинает снижаться. Еще темно, и луна гостеприимно выстелила на черно-матовой поверхности океана серебристо-желтый посадочный знак «Т». Вспыхивает в пене бурунов огонь маяка. Как ни черен океан, еще чернее острый, загнутый к северу клин суши — это оконечность полуострова Зеленый Мыс, самая западная точка африканского материка.
Несмотря на очень ранний час, широко раскинувшийся Дакар залит светом. В какой-то французской книге я читал, что Дакар начали строить сразу после Крымской войны, когда повысился интерес к стратегическим вопросам и руководителями колониальных держав Европы была осознана важность захвата узловых пунктов на западном побережье Африки, к которому сходятся все пути, ведущие из Европы в Южную Америку или Южную Африку.
Чуть светлеют внизу дороги — они кажутся посыпанными золой, и по ним медленно ползут машины.
Вспыхивает еще один маяк — на холме за аэродромом Йофф. Самолет делает последний вираж и идет на посадку.
В Сенегале нет никакого советского представительства, и нам пока неясно, как мы доберемся до города, как и где устроимся.
Впрочем, все тотчас проясняется, и самым неожиданным образом. Мы выстраиваемся цепочкой и поочередно показываем сонному толстому полицейскому врачу сертификаты, удостоверяющие на двух языках, что каждому из нас введена в организм толика ослабленного яда желтой лихорадки и черной оспы. Потом мы подаем в окошечко свои красные паспорта французскому полицейскому чиновнику пожилому, с редкой просвечивающей шевелюрой. Черными от непомерно густой шерсти руками француз-полицейский раскрывает первую книжицу, листает ее розоватые страницы, тревожно вскидывает на нас глаза и просит пас вернуться во внутреннее помещение аэропорта. Он не может пропустить нас в город, потому что у нас нет транзитной визы… Но остановка наша в Дакаре согласована с компанией «Эр Франс».
Француз-полицейский разводит руками. Он всего лишь служащий и ничего не может решить сам. Что касается авиационной компании, то она не распоряжается визами. И вообще он, полицейский, подозревает, что, поскольку места наши на самолет проданы, нам придется сутки — до следующего рейсового самолета — просидеть в здании аэропорта…
Лайнер, командир которого был счастлив везти нас в Дакар, готовится к взлету, и я вижу, как спешит на посадку мой сосед-миссионер в белой развевающейся сутане… А мы проходим в холл и рассаживаемся вокруг пустых столиков. Сколько времени мы просидим так — бог весть! Государственные учреждения в Дакаре начинают работать после девяти часов утра, и даже если нам разрешат выехать за пределы аэропорта, то все равно нужно ждать три-четыре часа…