Литературная Газета, 6618 (№ 42/2017) - страница 12
– Только что в московском издательстве «Абрис/Олма» вышел мой фундаментальный труд «Легенды старинных городов России». В нём представлены исторические легенды сорока древних городов нашей страны – от Старой Ладоги на севере до Херсонеса Таврического на юге, от Ивангорода на западе до Казани на востоке. При создании этих оригинальных новелл я использовал материалы народных преданий, летописных сказаний и православных житий. Перед читателем предстаёт история нашего Отечества, начиная от призвания варяжского князя Рюрика и заканчивая кипучей деятельностью царя Петра Великого по преобразованию России.
Это не первая книга, выпущенная мной в сотрудничестве с этим замечательным издательством. Ранее здесь выходили мои работы «Легенды и мифы великих городов мира», «Легенды и сказания о любви», «Сказки и легенды народов России». Достойны упоминания и такие сборники, как «Слово о полку Игореве и другие повести Древней Руси» и «Святой Сергий Радонежский – 700 лет».
Сами названия книг свидетельствуют о моих творческих предпочтениях. Меня с юности интересуют «преданья старины глубокой». Именно поэтому я, в частности, давно перевожу исторические баллады яркого представителя северогерманского неоромантизма, выдающегося немецкого поэта ХХ века Берриса фон Мюнхгаузена. Он сейчас совершенно забыт в Германии. А в России более известен его славный предок – немецкий барон и ротмистр русской службы Мюнхгаузен, ставший знаменитым литературным персонажем.
– И последний традиционный вопрос – о творческих планах писателя Евгения Лукина.
– В 2011 году, в преддверии 700-летнего юбилея преп. Сергия Радонежского – духовного основателя Российского государства, я написал поэтическое либретто «Радонежской оратории», музыку к которой сочинила петербургский композитор Владислава Малаховская. Премьера оратории с большим успехом прошла 19 октября 2014 года в Большом зале Петербургской филармонии.
Памятуя о том, что литературно-музыкальные произведения большого формата не делаются в одночасье, я заранее написал поэтическое либретто «Невской оратории», посвящённой святому благоверному князю Александру Невскому. Через четыре года будет праздноваться 800-летний юбилей этого славного защитника Русской земли, стяжавшего свою первую победу на берегах Невы. Текст либретто благословил настоятель Александро-Невской лавры владыка Назарий – сопредседатель оргкомитета по подготовке празднования юбилея. Надеюсь, что «Невская оратория» станет величественным гимном великому русскому князю – небесному покровителю Северной столицы России.
Победить мертвечину равнодушия
Победить мертвечину равнодушия
Книжный ряд / Библиосфера / Объектив
Бушуева Мария
Теги: Платон Беседин , Дети декабря
Платон Беседин. Дети декабря. М.: Эксмо, 2017. 544 с.
«Отныне прошлое не существовало. Оно отпочковалось, открестилось от нас». Война – не фон, на котором разворачивается действие, война – роковая движущая сила «Детей декабря», планомерно, шаг за шагом, безжалостно уничтожающая прошлое главных героев, гигантская воронка, «в которой по спирали закручиваются энергетические волокна» жизни. Шахматная партия политических противоборств и военных конфликтов сбрасывает с доски судьбы обычных людей, как пешки, отнимая у них не только города их детства, но и мир их семей. Единственной Родиной, которую не может отнять ни война, ни политика, – становится память. «Потому что нет ничего важнее памяти. Без неё мир рвётся на куски, растрачивается попусту. Память есть Родина, и она питает, спасает нас...» Память – главный герой книги. И потому так важны для сюжета и для психологической ткани пяти повестей рассказы стариков и памятные их талисманы: деревянные ложки бабушки («Стучаться в двери травы»), медальон с изображением коня – просьба старика, которого бросил сын, и красноватый уголь, привезённый с Донбасса, – родной дед рассказчика «нашёл его, когда работал на шахте в Стаханове, и с тех пор считал талисманом» («Красный уголь»). Но не талисманы спасают – спасает память. Если её нет – ничего не существует, кроме разговоров «о деньгах, покупках, заработках и тратах», алкоголя, американских фильмов и стрип-клуба. Именно этой пустоты в себе более всего боится Смятин («Мебель»), страх, который «злобной недотыкомкой» сидел у него внутри, – это не только вполне объяснимый страх быть убитым физически в эпоху военных конфликтов, но главным образом страх быть уничтоженным, погибнуть духовно, превратиться в Передонова из «Мелкого беса» – именно эта книга оказывается для героя «Мебели» роковой, потому что её автор «описывал состояние самого Смятина. Того, каким он стал. (...) Смятин боялся», «отдал мечту. Сэкономил, сглупил. Проиграл. И теперь ненавидел то, что выбрал. Презирал то, чем стало его убежище. То, во что превратился он сам». Собственно говоря, его мечта на первый взгляд может показаться обывательской: Смятин хотел купить для книг (он страстный книгочей) красивые стеллажи натурального дерева, но в результате покупает книжные полки из ДСП, формальдегидные запахи которых оказываются невыносимыми. В придачу в квартире появляется чёрная тень, которая стала преследовать Смятина после прочтения им «Мелкого беса», – и Смятин бежит. Но, если посмотреть пристальнее: те, не купленные книжные стеллажи, станут символом несостоявшегося смятинского «я», а чёрная тень – тенью смерти, которая преследует не только самого Смятина, после того как «пламя догорело, уничтожив семейное прошлое, оставив головешки воспоминаний», но и – по причинам глобальным – любого другого человека на поле трагедии, с которого в новую квартиру Смятина доносятся взрывы и выстрелы.