Литературная Газета, 6620 (№ 45/2017) - страница 25

Если это был не социализм, то что же иное? С азиатским строем, или восточной деспотией, о чём писали Маркс и Энгельс, было нечто общее. Поэтому об этом в былые времена предпочитали не вспоминать. Но в советскую эпоху всё же шло быстрое развитие во благо большинства народа, а при азиатском строе - нет. Полагаю, что социализм в нашей стране в эпоху Сталина был, хотя и ущербный.

Желание перейти от тиранического, а затем бюрократического социализма к «социализму с человеческим лицом» было благим. Но оно не претворилось в действительность. «Перестройка» вылилась в огульное охаивание социализма, особенно сталинизма и вымостила дорогу к антисоциалистической революции начала 1990-х. После этого о том, какой у нас был строй, перестали говорить. А если вопрос и ставился, то на него отвечали, что у нас-де теперь «демократия». Однако «демократия» - это не строй и не способ производства.

Продолжаю повторять: надо было сохранить преимущества социализма, добавив эффективные рыночные механизмы. Именно так произошло в Китае и Вьетнаме. Ныне обе страны процветают, не отказавших от ряда составляющих социализма. Там не утерян контроль общества над экономикой. У нас произошла реставрация капитализма, который обрёл бюрократическо-олигархический характер. Мы ушли от худо-бедно действующей социалистической формации к низкопробному капитализму. То, что мы уклоняемся даже говорить на эти темы, обрекает нас и дальше плыть по течению.

Уроки эпохи

Бросает ли эпоха Сталина тень на теорию марксизма? Несомненно, хотя и не перечёркивает его. Маркс не более виновен за деяния Сталина, чем Христос за расправы инквизиторов с еретиками. Практика ХХ века не только обогатила, но и извратила великое научное учение, показала не только его сильные, но и утопические, опасные стороны. Жизнь высветила многоликость зла, расцветающего на базе не только частной, но и общественной собственности, не только идеологии эгоизма, но и коммунизма.

Эпоха Сталина свидетельствует и о том, во что могут вылиться трудности движения к социализму среднеразвитой страны. Окостеневающее знание пасует перед верой, которой в своих интересах манипулируют властолюбивые вожди и правящая бюрократия. Эпоха Сталина говорит и об опасности всякой диктатуры, в том числе пролетарской, становящейся тиранией отдельных неподконтрольных обществу лиц и групп, выступающих под маской народных защитников. Она говорит о пагубности административно-репрессивных методов руководства. О порочности большевизма как доктрины насильственного создания диаметрально противоположного капитализму строя.

Мировая практика указывает на необходимость конвергенции и создания общества, совмещающего преимущества социализма и капитализма, где имелось бы гибкое плановое хозяйство, гармоничное сбалансированное развитие и одновременно существовала бы здоровая конкуренция. И главное – о недопущении впредь бесконтрольности и несменяемости власти, неизбежно становящейся со временем зловещей самодавлеющей силой.

Завершающий очерк цикла «Революция в лицах».

См. ранее очерки о Г.Плеханове (№37), В.Ленине (№№ 39, 40), Л.Троцком (№ 42, 2017).

Какую классику нынче носят?

Искусство / Искусство / Театральная площадь

Кузнецова Анна

Сцена из спектакля «Ваня и Соня и Маша и Гвоздь»

Фото: mkrf.ru

Теги: «Сатирикон» , премьера , «Ваня и Соня и Маша и Гвоздь» , театр

Без Чехова „Сатирикон“ всё же не обошёлся

Джинсы и… классика – долгожители моды. Без того и другого во всём мире люди не обходятся. Сейчас с дырами и стразами, иногда более старомодные, но ни один гардероб без удобных штанов не живёт.

Аналог со сценической классикой на поверхности. Бывают классические спектакли с голым текстом, без украшений, но режиссёры да и зрители больше полюбили в последнее время Чехова, Островского, Шекспира с блёстками и рваниной, с голыми телами… С половым актом и извращениями. Алёша Карамазов – гомосексуалист. Моцарт – наркоман. Писать и то «про это» надоело. Не то что смотреть. Усталость в обществе определённо накопилась от бессчётных повторов одного и того же, от унылой чернухи и порнухи. Хотим мы того или не хотим, мода меняется. Несколько лет назад к нам приехала интернациональная труппа из Берлина и привезла пьесу известного румынского драматурга Матвея Вишнека «Нина, или О хрупкости соломенных чаек» про Треплева, Тригорина и Нину Заречную, встретившихся в чеховской же усадьбе, но постаревшими на 20 лет, в пору революции и Гражданской войны. Это, мне кажется, стало новым явлением театральной жизни: вместо грубой режиссёрской отсебятины и переделок искать новые тексты, новые произведения, навеянные классическими сюжетами, героями, ассоциациями, настроениями.