Литературное наследие - страница 8

стр.

И по улицам его понес.
И о чем народом крепким пелось,
Что кричалось — выдумать не рвись;
Вероятно, прославлялась смелость
И отваги мужественный риск.
Милые, что ныне с вами сталось,
Я не знаю. Вероятно, там
Растворившись, приняли за малость
Славу, улыбнувшуюся вам.
Кончен сказ и требуется вывод;
Подытожить, сердце, не пора ль,
Ибо скажут: расписались мы вот,
Ну и что же? Какова мораль?..
11
Лбом мы прошибали океаны
Волн летящих и слепой тайги:
В жребий отщепенства окаянный
Заковал нас Рок, а не враги.
Мы плечами поднимали подвиг,
Только сердце было наш домкрат;
Мы не знали, что такое отдых
В раззолоченном венце наград.
Много нас рассеяно по свету,
Отоснившихся уже врагу;
Мы — лишь тема, милая поэту,
Мы — лишь след на тающем снегу.
Победителя, конечно, судят,
Только побежденный не судим,
И в грядущем мы одеты будем
Ореолом славы золотым.
И кричу, строфу восторгом скомкав,
Зоркий, злой и цепкий, как репей:
«Как торнадо, захлестнет потомков
Дерзкий ветер наших эпопей!»

Харбин, 1930

Примечания

Печатается по тексту отдельного издания (Шанхай, 1934).

В октябре 1922 года отряды белой армии и иностранные войска спешно покидали Владивосток. 23 октября 1922 г. командующий Сибирской военной флотилией адмирал Юрий Карлович Старк увел большинство стоявших у Владивостока кораблей в корейский порт Гензан. Всего ушло 30 кораблей: канонерская лодка "Маньчжур", вспомогательные транспорты, пароходы, военные буксиры, посыльные суда, катера. Все это были суда, давно отслужившие свой срок и мало пригодные для морского перехода. На них находились почти 9 тысяч человек; к 23 часам 24 октября последний корабль флотилии Старка ушел в Корею. В основу поэмы положен подлинный случай, обросший позднее легендами, особенно в среде русской эмиграции. Достоверно известно, что в конце 1922 года бот «Рязань» с русской командой действительно пришел из Владивостока в Сиэтл (США, штат Вашингтон).

«…Васко да Гама и Лаперуз» — Васко да Гама (1469–1524) — португальский мореплаватель, первым из европейцев достигший Индии, обойдя мыс Доброй Надежды. Лаперуз Жан Франсуа (1741–1788), французский мореплаватель. В 1785-88 руководитель кругосветной экспедиции, исследовал острова Тихого океана, берега Северо-Западной Америки, Восточной Азии и Татарского пролива, открыл пролив, названный его именем. Экспедиция пропала без вести, выйдя из Сиднея (Австралия) на север.

«…Любит хану, и сулю» — Хана — китайская хлебная водка, то же, что ханшин (или ханжа); суля (сули) — традиционная корейская водка (самогон).

«…А горланил с чехами «наздар» — «наздар» (чешск.) — «да здравствует».

«…bene aut / Niliil» — хорошо или ничего (лат.).

«…принятый за спиртовоза» — «сухой закон» в США действовал в 1920–1933 годах; нелегальная торговля спиртом (бутлегерство) в этот период процветала.

Редингот — (от франц. redingote — сюртук для верховой езды), удлиненный приталенный пиджак из ярко окрашенного (красного, синего и др.) плотного материала с воротником из черного бархата.

Евгений Витковский (Москва) Ли Мэн (Чикаго)

ПРОТОПОПИЦА

Поэма

Виждь, слушателю: необходимая

наша беда, невозможно ее миновать.

Протопоп Аввакум
1
Наших прадедов Бог по-иному ковал,
Отливал без единой без трещины, —
Видно, лучший металл Он для этого брал,
Но их целостность нам не завещана.
И потомки — не медь и железо, а жесть
В тусклой ржавчине века угрюмого,
И не в сотый ли раз я берусь перечесть
Старый том «Жития» Аввакумова.
Чу, на диких холмах человеческий топ —
Полк стрелецкий к ночлегу торопится.
За стрельцами бредет Аввакум-протопоп
С ясноглазой своей протопопицей.
За двухперстье, за речь, как великий укор,
За переченье Никону тяжкое
Угодил протопоп под начал и надзор
Воеводы боярина Пашкова.
Тот — царева рука, что и дальше Даур
Из кремлевской палаты протянута,
Ей подай серебра, драгоценнейших шкур,
Ей и сила, и воля дана на то!
Край и глух, край и дик. С отощалым стрельцом
Лишь грозою да боем управиться,
И еще протопоп укоряет крестом,
Баламутит, сосет, как пиявица.
Для чего накликать и пророчить беду,
Коль и так над полком точно зарево?
Может, поп-то и прав, и гореть нам в аду,
Воля Божья, а власть государева!