Литургические заметки - страница 20

 Вот какие бывают инструменты у нашего живого оркестра. И им доверили мы Божественную службу; а верующий народ в храме безмолвствует... Это неправильно! Нужно искать нам новых путей.

 Нужно обратиться к так называемому «простому» пению в простых гармонизациях. По возможности восстановить древнюю антифонность и народность церковного пения. Подобрать наилучшие простые напевы.

 Хотелось бы сказать дальше, что нужно поискать золота в древних мелодиях, исполненных суровой духовной энергии. Однако приходится признать, что все наши ревнители Знаменного распева остаются таковыми пока только на словах — не показывают ничего на деле, не дают практически никаких образцов для изучения и исполнения. И надо признать, что пение современных старообрядцев, при всем к ним уважении, не вдохновляет, не внушает желания им подражать. Гармонизации же Кастальского недоступны для современного церковного хора по их размаху и сложности.

 При суждениях о возможности инструментальной музыки в русском церковном Богослужении нужно иметь в виду прогрессивную последовательность: — пение унисонное; — пение гармоническое; — пение с инструментальным сопровождением.

 Наши староверы остановились на первой степени, считают гармоническое пение ересью. Если уж мы пошли дальше — то почему мы должны остановиться на второй ступени?

«ТИПИКОН, сиречь, изображение церковного последования во Иерусалиме святыя лавры»... С начала своего существования Русская Церковь смиренно принимала к руководству чужеземные уставы: Константинопольский, Студийский, наконец — Иерусалимский. В своем нынешнем виде он напечатан у нас в XVII веке, с тех пор переиздается без изменений и считается «уставом» Русской Церкви. На самом деле это совсем не наш устав церковного Богослужения.

Нагляднее всего это видно на примере «всенощного бдения» по Типикону. Это очень далеко от русской «всенощной», которую мы знаем сегодня. «Кандиловжигатель», возглашающий «Восстаните» пред горящей свечей посреди храма. Каждение храма и притвора при общем молчании, «Предстоятель» без облачения и вне алтаря, поющий «Приидите, поклонимся»... Священник и диакон, стоящие вне алтаря «на своих си местах», облачающиеся только для ектений и священнодействий. Диакон, не говорящий великой ектений и прокимнов. Посреди всенощнаго бдения — трапеза из благословенных хлебов и «по единой чаши вина всем равно от настоятеля и до последних, яже во обители суть»... В это время — чтение Деяний, апостольских Посланий или Апокалипсиса. Далее еще пять раз служба прерывается, все садятся и слушают чтения поучений. «Литературный вечер» — заметил мне молодой священник, впервые знакомившийся со всенощной по Типикону. Нет, не вечер, а действительно всю ночь надо было бы нам потратить, чтобы совершить всенощное бдение по Типикону. В нашей русской всенощной мы поем и читаем только малую часть того, что рекомендуется в Типиконе. Об этом — потом, ниже.

И в других службах по Типикону мы то и дело встречаем описание совсем не нашего церковного Богослужения. Великая Пятница: плащаница не выносится. Великая Суббота: крестного хода с плащаницей вокруг храма не бывает. Пасхальная ночь: полунощница в 10 часов вечера, на которой читается слово святаго Епифания Кипрскаго, егоже начало: «Что сие днесь безмолвие много, яко Царь спит»... Пасхальная утреня — не полночь, а «об часе утреннем»: крестного хода вокруг храма не бывает. Пасхального поминовения усопших («Радоницы») не полагается... По Типикону «Верую», «Отче наш» на литургии не народ и не хор поет, а читает настоятель. И на вечерне гимн «Сеете тихий» не народ и не хор поет, а читает настоятель... В этих и в целом ряде других важных моментов служба, которую описывают авторы Типикона, оказывается совсем не похожа на службу, которую мы совершаем сегодня по нашим русским обычаям и которая часто бывает, на наш взгляд, лучше, «богаче» службы по Типикону.

Таково непосредственное впечатление «чужеземности» Типикона. Обыкновенно обращают внимание, что Типикон написан не для приходских храмов, а для монастырей. Главное — не в этом, а в том, что Типикон написан не для наших, не для русских монастырей. Читаешь о службах и чтениях в притворе; но нет у нас таких притворов. Читаешь наставления о постах: «вино и фрукты»!.. Святитель Тихон Задонский предлагал заменить молоком столь опасное для русских монахов вино Типикона.