Ло. Лётная школа - страница 11

— Обойдешься, Эспо, стрельба — это единственное его украшение — приговорила зеленая куртка. — Петров, докладывай, что случилось на ринге.

— Ничего-о, — протянула я.

Затянула скучным голосом. Как провела хук справа. Я, кстати, не знала, что моя жалкая попытка дотянуться до физиономии соперника, так интересно называется. Боец заорал, закатил глаза, грохнулся на ринг и описался. Примчался доктор, диагностировал сердечный приступ. Парня сунули на носилки и так несли через полигон в мокрых трусах. Что, почему, я понятия не имею. Я пересказывала это раз сто за сегодняшний бесконечный день. Четыре — наверняка. Сначала главному судье, потом его помощникам, затем пузатенькому доктору и в конце странному типу в канцелярском сюртуке. Последний мне здорово не понравился, да я уже вляпалась и следовало терпеть.

— А второй? — комэск все так же глядел, не мигая. Непонятно, зачем спрашивает, сам же там был. Стоял в метре от ринга.

— Отказался драться, сказал, что живот болит, — я обвела глазами мужчин. — Повезло. Сам в шоке.

Я сделала оловянное лицо и для пущей верности развела в стороны грязноватые ладошки. Пауза повисла.

— Повезло? Что-то до тебя никому с Биллом не везло, ты первый. Ладно. Пора в столовую, Петров, на обед опоздаешь, — закончил играть в молчанку блондин. Но взгляда тяжелого, оценивающего с меня не снял.

— Я отвезу, погнали, братишка, — с заметным облегчением Иван обнял меня за плечи.

— Стоп, господа! Как я понял, мальчонка прошел в твою эскадрилью, Кей? Тогда извольте расчесться, — ухмылялся обаятельный брюнет. Пощелкал пальцами в воздухе. — Монетки благоволите дядюшке Эспо, ребята!

Иван вытащил из нагрудного кармана комбеза красную имперскую купюру и с тяжелым вздохом вручил пограничнику.

— Ты ставил против меня! — я прикинулась обиженной. Ткнула кулаком в братские ребра от души.

— Да. Я не верил в тебя, прости, Ленька, больше не повторится, — покаялся Ваня. Поник бессовестной рыжей башкой.

Я зазевалась. Бодрый ответный тычок в корпус отправил на два метра в сторону. Эспозито удачно отловил меня за локоть. Я поскользнулась и чуть не загремела носом ему в сапоги. Пограничник спас меня снова, удержал на ногах. Ржал во все тридцать два белоснежных зуба.

— Классный курсант! Просто находка, поздравляю, Макс!

На гладковыбритом лице блондина родилось страдание. Он стянул красивые губы в тонкую линию. Ямочка на подбородке сделалась резче. Но взял себя в руки, не повелся. Даже не вздохнул.

Комэск вынул из широких штанин галифе тонкий серебряный портсигар. Старинная работа, понятно даже слепому. Внутри вместо табака обнаружились разноцветные ассигнации. Медленно, с ленивой грацией человека, равнодушного к денежным знакам, он отсчитывал выигрыш. Мы с Ваней, словно нас это тоже касалось, завороженно следили за длинными пальцами с безукоризненными ногтями.

— Скажи, командор Петров тебе кем приходится? — услышала я. Оторвалась от портсигара и уставилась обалдело на офицера. Что?

Острый приступ паники. Ноги ватные и холодный пот. Я опустила голову, прячась за длинной челкой. Я соорудила эту дурацкую бумагу в пять минут буквально перед самым выездом. Документов у меня никаких. Катарина сказала: нужна хоть какая-то бумажка. И я тут же придумала нарисовать рекомендательное письмо от важного лица для прикрытия задницы. Начальник Дальних Рубежей Содружества командор Петров ложился в мою схему идеально. Его личную подпись от руки я видела пару раз и подделала замечательно легко и небрежно. Китти лично измяла на сгибах великолепную цидульку для натуральности, прежде чем запустить в сканер и отправить в канцелярию Школы. Дошло, видать, письмо знаменитого командора по назначению. Я выпрямилась и посмотрела в неприязненное лицо блондина свободно.

— Отец, — заявила я. Сделала Андрея родителем по второму кругу.

— Очень интересно, — заключил командир. Смерил в сто первый раз с ног до головы мою помятую фигуру светлыми холодными глазами.

— Отец, — я повторила и не стала дожидаться нового разрешения уйти.

Пошла к краю полигона за вещами. Мой ярко-желтый рюкзак отлично просматривался со всех сторон. Ждал меня преданно у полосатого столбика ограждения.