Лоция ночи - страница 12

Я изрыгну тебя, ей-богу».

И я пришла. Он съел меня.

И зубы, что острей кинжала,

Вверху мелькнули. Я лежала

Во тьме горящей без огня.

Как хорошо мне было там!

Я позабыла все на свете,

Что там — за кожею его —

Есть солнце, и луна, и ветер.

И только шептала: «Отчаль!

Брось в море свой дух раскаленный».

И он заскакал, зарычал:

«Ты лучше, ты тише Ионы».

Я позабыла кровь свою,

Все имена, и смерть, и ужас —

Уж в море плыл Левиафан,

Весь в родовых потугах тужась.

О, роды были тяжкие. Несчастный!

Кровавый небо сек фонтан.

Когда я вылетела в пене красной,

Как глубоко нырнул Левиафан!

Зеленый цветочек

В поле звенит,

Там не шмель, не кузнечик,

Там — царь Давид.

У него есть огненная лестница —

Ровно сто и пятьдесят ступеней,

Он ее закидывает в небо

И по ней танцует на коленях,

Прямо в небо, полное икрой

Звездной, — в чрево рыбины разумной,

Ангелы, пленясь его игрой,

Свои жилы отдают на струны.

Но к утру он возвращается в цветок,

Лестница в гармошку — вся уснула.

И опять он только сок, багровый сок,

И любовь царя-пчелы — Саула.

Что делать с жизнью небольшою,

Пришитой к сердцу моему,

Что делать с этой живорослью,

Что пятится, завидев тьму?

Зачем, Творец, в меня сослали?

Уж лучше б Вы ее держали,

Как прежде, кошечкой в дому.

Зачем ее Вы баловали

И часто за ухом чесали,

А после сливки отобрали

И кличку тоже, — не пойму.

Она мне сердце рвет и мучит

И все по Вас, Творец, мяучит.

Мир меня поймал врасплох —

Я никак не ожидала

Времени, часов и — ох! —

Тихого распада жала.

(Я б не согласилась,

Ускользнула б ловко,

Я бы не вживилась,

Это — мышеловка).

Думала — все это шутка,

Я не думала — всерьез.

Расцветает пышно-жутко

Дерево стеклянных слез.

17. На лету

Толкнулась и полетела

С десятого этажа.

Толпа нечистых крутила

Тело для грабежа.

Один визжал: «Возьму ручонку!»

Другие жадно пили кровь.

Душа? Душа пищала тонко —

Ее тянули, как морковь.

Уж не боясь мне показаться,

Они кричали: «Улюлю!»

Протягивал мне черт объятья,

Кривляясь — мол, ловлю, ловлю!

18. Телеграмма

Телеграмму во сне получила

За подписью — «Силы, Престолы».

На бланке простом офицьяльном —

О том, что я все же спасусь.

Я тонкою мучусь болезнью

Не первое тысячелетье —

Накожной расчесанной жизнью,

Уже не мечтая о смерти.

О Власти, Силы, Престолы,

Когда я войду в ваши хоры,

Лицо закрывая стыдливо,

Вы крылья мои отведете

Радужные, в разводах.

Я вам принесла подарок.

Смотрите, какой, — под горлом

Цветок золотой, зеленый.

Я кровью его поливала,

Кормила слезами и снами,

И если слегка он заржавел,

Простите неправду мою.

19. Обрезание сердца

Значит, хочешь от меня

Жертвы кровавой.

На, возьми — живую кровь,

Плоть, любовь и славу.

Нет, не крайнюю плоть —

Даже если была б — это мало,

А себя заколоть

И швырнуть Тебе в небо.

Хоть совсем не голубица —

Захриплю я голубицей.

Миг еще пылает Жизнь,

Плещет, пляшет и струится.

Думала я — Ангел схватит

В миг последний лезвиё,

Но Тебе желанна жертва —

Сердца алое зерно.

20. Еще урок Аббатисы

Аббатиса вбила доску

Между Солнцем и Луною

И воздвигла поперечник

(Мы стояли и смотрели).

О, какой чернел тоскою

Этот крест на небе вечном.

Аббатиса оглянулась

И сказала мне — распнись!

«Нет, еще я не готова,

Не готова я еще,

Не совсем еще готова».

Лепетала, лепетала.

Аббатиса засмеялась:

«То-то, дети,

Как до дела — вы в кусты!

Будьте же смирней, смиренней.

Ну идите, не грешите.

Утомилась я сегодня».

И, шатаясь, она в келью

Побрела. Совсем старушка!

21. Капель

Синь-дом, синь-дом —

Колокола,

Весна с трудом

Заплакала.

Печаль весны

Нагонит бес,

Но я от неба

Жду чудес.

Ведут к закланию уже

Веселого барашка,

А почка в тонкой кожуре

Трепещет как монашка.

Ах, встать с колен,

Уйти отсель.

Где мой Верлен?

Да вот — капель.

22. Воспоминание

В церковь сельскую — как умоляла! —

О, пустите переночевать!

Руки сторожу целовала

(Еще очень была молодая).

Говорил мне: сойдешь там с ума,

Ты оттуда выйдешь седая.

О, пустил бы! Весь ужас нездешний —

Да и здешний — проглотила б, оставшись одна,

За иконой когда б зашуршало

Или с воем качнулась стена.

Ну а так-то — по капле, по капле…

Лучше б сразу всю чашу до дна.

23. Из муравьиной кучи

На праздники мы выпили винца.

Ах, на Святой позволено немного!

И в сумрачные синие леса

Мы побрели, шатаясь, славить Бога.

Так высоко и льдисто — Серафима,

На следующую страницу