Логика птиц - страница 17
будто капля воды.
Не разберёшь даже, есть она или нет.
Сначала возникла капля воды,
затем, бликами на её поверхности, и вся эта роскошь».
Любая красота, разумеется, это красота на воде,
даже если вещь — из железа.
Крепче железа нет ничего,
но и эта крепость зиждется на воде.
Однако всё, что основано на воде,
снится нам, далее если представляется огненным.
Никто не видел воду устойчивой,
на воде не установишь опору».
Слово о Куропатке
Куропатка появилась бодрая, кокетливая,
Горделивая, опьянённая. С рудника
с красным клювом, пёстрая прилетела она,
глаза красные, будто кровь кипит в них.
То взмывала она над скалами и вершинами,
то слетала со скал и вершин.
«Я всегда искала в руде,
видела много драгоценных камней, — сказала она.
Я всегда жила в горах и на скалах,
дабы стать властелином камней.
Любовь к драгоценностям воспламенила меня,
довольно мне и удивительного этого пламени.
Едва разыграется внутри меня этот огонь,
как обращает все мелкие камни во мне в мою кровь.
Под действием этого жара
камень сразу превращается в кровь.
Остаюсь я в волнении и размышлениях
между огнём и камнями.
Ем я мелкие камни, волнуясь,
наполнив сердце огнём, сплю на камнях.
Откройте пошире глаза, о мои друзья,
взгляните на мою пищу и мою постель.
Что докажешь тому,
кто ест камни и спит на камнях?
Это трудное дело, сотней переживаний ранено сердце,
ибо к горам меня приковала любовь.
Тот, кто предпочитает Любимого драгоценностям,
выбирает не вечное царство.
Вечен мир драгоценностей,
горы и его бытие неразрывны.
Я — рыцарь гор и страж драгоценностей,
не покину я ни на миг свои скалы.
В горах есть всегда драгоценности,
вот я и ищу их постоянно в горах.
Ценнее и лучше, чем драгоценности, я ничего не'нашла,
дороже драгоценностей ничего не видала.
Дорога к Симургу слишком сложна,
и привязалась я драгоценностям.
Доберусь ли я к крепкому сердцем Симургу?
Оголько трудностей в этом пути, как я дойду до Него?
Нестерпима страсть к камню — жжёт, подобно огню,
или умру, или найду я свои драгоценности,
Мне нужно найти драгоценности.
Без них не нужен ты никому».
«О, ты сама переливаешься гранями, как драгоценность,
и так много ты говоришь, но нет логики в твоих доводах», — ответил Удод.
«Испачкала кровью сердца ты когти и клюв,
бездарно посвятив себя камню.
Что есть драгоценности? Это крашеный камень.
От любви к камням и ты стала жёсткой.
¥,сли камень цвет потеряет, то превратится в булыжник,
и никакого нет веса у лицемера.
Кто чувствует аромат, не нуждается в цвете,
имеющий драгоценное не нуждается в камне».
Кольцо Сулеймана
Ни один камень не мог сравниться своим великолепием
с камнем в перстне Сулеймана.
Всей славой и известностью Сулейман
обязан был этому камню с незначительным весом.
Когда Сулейман установил камень на перстень,
над всей землёй появилась власть у него.
Осматривая свои грандиозные владения,
Сулейман видел, что повинуются ему все горизонты.
[Поперечник шатра был в сорок фарсангов[85],
ветер переносил шатер по приказу владельца.]
Размер царского шатра был сорок фарсангов,
но установлен он был на маленьком камешке.
«Раз это царство и заботы, с ним связанные, — однажды сказал Сулейман, —
в такой мере зависят от этого камня,
не хочу я, чтобы кто-либо в мире из-за него
потерял бы и жизнь, и веру свою.
Оком мудрости, о Владыка,
ясно увидел я опасность этого царства.
Мизерным станет всё это могущество в преддверии Судного Дня.
Больше никому, никогда не даруй такой власти.
А мне уже не до царства и не до войска.
С этого часа я буду плетельщиком».
Хотя благодаря игрушке ювелира Сулейман стал царём,
этот же камень на пути его стал препятствием:
только спустя пятьсот лет после пророков
Сулейман попадёт в рай[86].
Если драгоценность так навредила самому Сулейману,
принесёт ли она удовлетворение тебе?
Если перстень — лишь камень, то не копай в стольких рудниках.
Если и копать, то лишь ради того, чтобы увидеть Любимого.
Забудь о драгоценностях, о ты, ищущий драгоценное,
и неослабно ищи Создающего драгоценное.
Слово о Хоме
Возникла на собрании Хома[87], дарующая тень.
Тень её любому царю заменит богатство.
Благословенной она стала птицей,
ибо выше всех она своей волей