Локи. Где начинается ложь - страница 12

- Лучше держись от меня подальше. Ведь во время конца света мы будем врагами.

Он ожидал, что Тор будет протестовать. Придумывать те же оправдания, что и всегда. Но Тор молчал, и Локи почувствовал, как внутри него начало скручиваться что-то темное и холодное.

Конечно, Тор был уверен, что в самом конце он будет на правильной стороне. Конечно, он возглавит силы добра Асгарда. Брат Локи был рожден, чтобы стать королем… весь двор знал это. Каждый, кто смотрел на него, знал это.

Боги не могли бы создать вручную более очевидную модель царствования, чем Тор, как бы ни пытались - белокурый, широкоплечий, быстрый и сильный. Локи был обрезком его силуэта, той частью, которая была выброшена на пол мастерской, чтобы быть сметенной и брошенной в огонь - худой и бледный, с крючковатым носом и черными волосами, которые свисали на затылок, где складывались в незавидный хвост.

В то время как кожа Тора загорела на солнце так, что он казался сделанным из брони, Локи был бледен, как молоко, и так же легко сгорал.

А тот, кто не был королем, был предателем… разве это так? Отвергнутый и брошенный отцом, обездоленный сын восстанет при кончине Асгарда.

Но он же был сыном Асгарда. Принцем. Он не был предателем.

Он не поведет армию против собственного брата.

Собственного народа.

Или всё же?..

Амора уже покинула пир, когда Локи вернулся, чтобы найти ее, и ему удалось проскользнуть в Большой зал, не привлекая внимания отца, который теперь тихо сидел во главе праздничного стола, как ни в чём не бывало.

Локи нашел Амору в дворцовой оранжерее; растения из каждого из Девяти Миров прижимали свои листья к стеклам размером с игральные карты, обвивая друг друга виноградными лозами. Горькая фиалка из Альвхейма шарахнулась от тени Локи, когда он проходил мимо нее; ее лепестки были чисто голубыми, как внутренность ледника.

Амора сидела под широкими листьями Мидгардского папоротника на краю небольшого пруда, который, казалось, выкипал из земли. Девушка водила пальцами по траве у края воды, будто гладила животное, и Локи наблюдал, как с каждым движением её пальцев от камышей поднимались искорки.

- Это что, новое заклинание? - спросил он её, и Амора подняла глаза.

- Нет. Это огненная трава Свартальфахейма, - она провела пальцами по листьям, и вокруг её руки рассыпались мелкие искорки, как выброшенные растением семена. Амора улыбнулась. - Это не магия. Просто природа.

- А мы - не часть этой природы? - спросил Локи.

Ее глаза метнулись к нему, их тонкие зеленые прожилки, казалось, на мгновение захватили всю радужку, так что в них, казалось, отражались джунгли. Затем она снова посмотрела на траву, позволив искре задержаться и расцвести в маленькое пламя на кончиках пальцев, прежде чем погасить его. Локи опустился рядом с ней, так близко, что их колени прижались друг к другу. Даже несмотря на мрачное настроение, оставшийся после разговора с Тором, его пронзила электрическая дрожь, когда она не отстранилась от его прикосновения. И не важно, насколько лёгким и кратковременным было это прикосновение.

- Ты мне что-нибудь ответишь? - спросил он.

- Зависит от вопроса, - ответила она.

Легкомыслие, присущее Аморе, которым он так прежде наслаждался, сейчас разозлило его и вывело из себя.

- Неважно.

Он встал, чтобы уйти, но Амора схватила его за запястье и потянула обратно к себе.

- Садись, Ловкач, и не надо этой театральщины. Конечно, я отвечу на твой вопрос.

Ловкач. Это прозвище заставляло его краснеть. Теперь каждый раз, когда она называла его так, это казалось интимным и тайным - имя, которым его называла только она.

- Если я ловкач, то ты чародейка, - сказал он в первый раз и пришел в восторг от того, как она выглядела застигнутой врасплох. Амору почти никогда не удавалось смутить, а если и удавалось, то она этого не показывала.

- Чародейка, - сказала она, и он услышал в ее голосе удовольствие. - Гораздо красивее, чем «ведьма», тебе не кажется?

Она помолчала, глядя на него.

- Задай мне свой вопрос, - сказала она, не касаясь его руки, но кладя свою поблизости. - Я отвечу, как смогу.

Он не знал точно, о чем хотел ее спросить.