Лола Карлайл покажет всё - страница 22

Крошка открыл пасть и проглотил не жуя. Если Макс решил, что путь к сердцу Малыша лежит через желудок, он оказался прав, но только до определенной степени. Кроха был рабом своей страсти к запрещенным удовольствиям, но он был абсолютным пленником своего комплекса Наполеона[56]. Его не отвлечь от миссии восторжествовать над большими собаками несколькими кусочками копченого лосося.

– Я думала, что вы ненавидите мою собаку, – произнесла она.

Макс поднес бутылку к губам и сделал большой глоток.

– Так и есть, – ответил он, не глядя на нее. – Просто я пытаюсь откормить его, вдруг потом придется его съесть.

Лола не была уверена, что он шутит.

– Пойдем, Крошка. – Входя в лодку, она показала собаке жестом следовать за ней, но Крошка отказался повиноваться, приняв решение остаться с человеком, который его кормит.

Чувствуя себя преданной, Лола проверила свое нижнее белье в ванной, обнаружила, что оно просто немного влажное вдоль резинки, и надела его. В камбузе она поискала что-нибудь на обед: хотя часов у нее не было, она предположила, что уже время поесть. В герметичном контейнере в холодильнике она нашла круг сыра Бри. Девушка схватила его вместе с гроздью винограда и бананом. Так как Малыш решил остаться снаружи, Лола была вынуждена присоединиться к нему, чтобы проследить, что он не съест слишком много жирного лосося, иначе заболеет.

Она нашла место между влажными штанами и футболкой Макса, уселась и открыла контейнер с сыром. Ей нужно было что-то, чтобы отрезать кусочек Бри, и Макс, как будто прочитав ее мысли, вручил ей нож для рыбы, вложенный в чехол.

– Вы забыли это, – сказал он, когда она взяла нож.

Лола открыла было рот, чтобы поблагодарить его, но не сделала этого. Она бы вообще не нуждалась в ноже, если бы не он. Девушка отрезала кусочек сыра и съела его вместе с двумя виноградинами. Макс пододвинул к ней коробку крекеров, и она взяла горку «Rye Crisps» в руку.

– Пожалуйста, больше не кормите Крошку рыбой. Он заболеет.

Макс не ответил, но с оставшимся лососем покончил самостоятельно. Он ничего не предложил ей, и Лола подумала, как это грубо – но она ведь и не ожидала от него вежливого поведения. Она очистила свой банан и оглядела океан, смотря куда угодно, только не на него. Она ненавидела признаваться, но он все еще заставлял ее нервничать – всё из-за его разбитого лица и твердых мускулов. Она откусила банан и заметила свою зубную щетку, торчащую из держателя для удочки на корме.

– Почему моя зубная щетка в держателе?

– Я воспользовался ею.

Она посмотрела прямо на него, в покрытое синяками лицо и голубые глаза. И проглотила банан.

– Для чего?

– Чтобы почистить зубы.

– Скажите, что разыгрываете меня.

– Нет.

– Вы украли мою зубную щетку?

Он покачал головой.

– Реквизировал.

– Это отвратительно!

– Сначала я прополоскал ее в роме, чтобы убить ваши микробы.

– Мои микробы? – Ее рот открылся, она уставилась на него: на небольшую опухоль под левым глазом, на черно-фиолетовую скулу и белые полоски стери-стрип на лбу. Она устала, ей жарко, и она вспотела, и незнакомый мужчина использовал ее зубную щетку. – Это – просто ужасно … и … и, – бормотала она, поднимаясь, нож в одной руке, банан в другой. Контейнер с сыром упал на палубу, и Крошка набросился на него. Лолу это не заботило; у нее была другая цель для атаки. – И отвратительно!

Его пристальный взгляд переместился с ее лица на нож в ее руке.

– Я же не чистил ей задницу.

– Это почти то же самое!

– Чего вы так сердитесь? – спросил он. Он тоже поднялся и жестикулировал пивной бутылкой. – Я воткнул ее в держатель для удочки, так что солнце ее простерилизует.

Она не могла поверить, что он серьезен.

– Вы похищаете меня, потом мы дрейфуем посреди Атлантики, вы используете мою зубную щетку и спрашиваете, почему я сержусь? Да что с вами? Краски в детстве наелись?

Макс не ответил на ее последний вопрос, а вместо этого заметил:

– Расслабьтесь. Вы не похищены, и это из-за вас мы дрейфуем.

Но Лола была не в том настроении, чтобы взять на себя вину.

– Что вы собираетесь делать дальше – украдете мое нижнее белье?

Его пристальный взгляд скользнул по ее платью, по груди, и вниз по животу. Он сделал медленный глоток пива, рассматривая красные вишенки на ткани на ее промежности.