Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - страница 19

Когда Абрамович демобилизовался, он изучил автодорожное дело и затем вернулся к общей экономике: транспортировке из Москвы в Ухту предметов роскоши, таких, как сигареты «Мальборо», духи «Шанель», джинсы «Левис» и «Ренглер».

В 1987 году начинающий предприниматель встретил свою первую жену Ольгу Лисову, дочь дипломата высокого ранга. Пара сочеталась браком в декабре того же года в московском ЗАГСе в присутствии пятидесяти членов семьи и друзей. В следующем году Абрамович открыл компанию по производству игрушек и продавал их на московских рынках. Он также занялся покупкой и продажей восстановленных шин. Прирожденный посредник, он умел с легкостью обращаться с клиентами. Вскоре Абрамович начал зарабатывать от трех до четырех тысяч рублей в месяц (это было в двадцать раз больше, чем зарплата государственного служащего) и смог позволить себе автомобиль «Лада».

В 1989 году Абрамович с первой женой развелся. По словам Ольги, муж хотел, чтобы они со временем могли бы вместе эмигрировать в Канаду, но настаивал на разводе, утверждая, что к нему, неженатому, миграционные законы будут лояльнее. И получив канадское гражданство, он вернется за Ольгой и ее дочерью от прежнего брака. Вместо этого Абрамович оставил Ольгу, дав ей достаточную сумму денег на два года, хотя она утверждала, что получила лишь «задрипанную квартиру» [9]. Годом позже Абрамович женился на Ирине Маландиной, стюардессе из «Аэрофлота». Они познакомились во время одного из его полетов в командировку, а в 1992 году родился их первый ребенок — Анна.

После распада Советского Союза Абрамович, который учился в Институте нефти и газа им. Губкина в Москве, основал торговую нефтяную фирму под названием «АБК», базирующуюся в Омске — центре сибирского нефтяного бизнеса. В посткоммунистической России можно было получать огромные прибыли, закупая нефть по фиксированным внутренним ценам и продавая ее на свободном международном рынке. Все, что требовалось, — это лицензия на экспорт, которую Абрамович получил благодаря своим связям с работниками таможни.

Именно его дружба с Борисом Березовским превратила Абрамовича из предприимчивого дельца и среднего по уровню торговца нефтью в миллиардера. Эти два человека впервые встретились в канун нового, 1994, года на вечеринке, проходившей на борту роскошной яхты, принадлежавшей Петру Авену, состоятельному банкиру и бывшему министру. Тщательно отобранных гостей пригласили в круиз к Карибскому острову Сент-Бартс. Технические знания Абрамовича и его скромные манеры, за которыми скрывался расчетливый ум, произвели впечатление на Березовского. Абрамович одевался просто, порой не брился по несколько дней. Его очень сдержанное поведение и откровенно мягкое выражение лица часто приводили к тому, что коллеги по бизнесу недооценивали его.

В противоположность своему гиперактивному и неутомимому наставнику, Абрамович казался игроком в шахматы, серьезно обдумывающим все возможные перемещения на доске. Позже Березовский признавал, что из всех бизнесменов, которых он встречал, Абрамович был самым достойным в том, что касается «личных отношений» [10].

Заметив смышленость молодого торговца нефтью, Березовский взял его в качестве ключевого партнера в дело с «Сибнефтью». Этот конгломерат был образован из четырех государственных предприятий: завода по производству нефти и газа «Ноябрьскнефтегаз», дочерней компании по разведке нефти «Ноябрьскнефтегаз-Геофизика», маркетинговой компании под названием «Омскнефтепродукт» и самого значительного из всех, крупнейшего российского современного нефтеперегонного завода в Омске.

Все три партнера, занимавшиеся приобретением «Сибнефти», играли разные, но ключевые роли. Абрамович оценивал коммерческий потенциал «Сибнефти», Березовский утрясал проблемы приватизации с ельцинской администрацией, а Бадри Патаркацишвили организовывал финансирование. В конце 1995 года 49 процентов акций компании было продано на аукционе трем покупателям через их «Нефтяную финансовую компанию», известную как НФК. Контрольный пакет акций, 51 процент, должен был принадлежать государству в течение трех лет, в то время как кредиторам будет позволено управлять активами. Согласно этому плану, если заем государство не выплатит затри года, официальное право собственности перейдет к кредиторам. На самом деле большая часть оставшихся 49 процентов была акционирована немного позже, в январе 1996 года, когда контроль перешел к Березовскому и его партнерам.